Курсовая Цветовой символизм в немецкой культуре.. Учебная работа № 193266

Учебная работа № 193266. Курсовая Цветовой символизм в немецкой культуре.

Выдержка из похожей работы

…….

Символика и символизм в культуре и искусстве

….. тематике и усвоить
основные тезисы.
Символизм в России,
достигший своего апогея к 1910 г., развивался по двум линиям, которые часто
пересекались и переплетались между собой у многих крупнейших символистов:
1. символизм как
художественное направление;
2. символизм как
миропонимание, мировоззрение, своеобразная философия жизни.
Особенно сложным
переплетение этих линий было у В. Иванова и Андрея Белого с явным преобладанием
второй линии. Именно здесь русский символизм наиболее ярко проявил 
уникальность своего лика.
Главным теоретическим
открытием символизма, как известно, было утверждение символического характера
любого подлинного искусства. Так смысл символизма как теории в эстетике Андрей
Белый видел в том, что символисты «осознали до конца, что искусство
насквозь символично, а не в известном смысле, и что эстетика единственно
опирается на символизм и из него делает все свои выводы; все же прочее —
несущественно. А между прочим, это «все прочее» и считалось истинными
критериями оценки литературных произведений». Таким образом, смысл
символизма как теории, заключается, согласно главным интенциям Белого, в том,
что он не столько предлагает нам какие-то принципиально новые теории, сколько
перемещает акценты и установки в уже наработанных культурой теориях (философии
и эстетике особенно) в направлении более пристального всматривания в сущность
описываемых ими феноменов; от видимых теоретических форм двигаться в их глубину
— сквозь них вглубь. В этом случае философия Аристотеля оказывается лишь
символической структурой, со-крывающей идеи платонизма, а поэзия Данте, Пушкина
или Гете — способами проникновения в духовные миры, не имеющие ничего общего с
внешне описанными явлениями.
Символ
и Символизм
 
Символ художественный
(от греч.)– знак, опознавательная примета) – универсальная категория эстетики,
лучше всего поддающаяся раскрытию через сопоставление со смежными категориями
образа, с одной стороны, и знака – с другой. Беря слова расширительно, можно
сказать, что символ есть образ, взятый в аспекте своей знаковости, и что он
есть знак, наделенный всей органичностью мифа и неисчерпаемой многозначностью
образа. Всякий символ есть образ (и всякий образ есть, хотя бы в некоторой
мере, символ); но если категория образа предполагает предметное тождество
самому себе, то категория символ делает акцент на другой стороне той же сути –
на выхождении образа за собственные пределы, на присутствии некоего смысла,
интимно слитого с образом, но ему не тождественного. Предметный образ и
глубинный смысл выступают в структуре символа как два полюса, немыслимые один
без другого (ибо смысл теряет вне образа свою явленность, а образ вне смысла
рассыпается на свои компоненты), но и разведенные между собой и порождающие
между собой напряжение, в котором и состоит сущность символа. Переходя в
символ, образ становится «прозрачным»; смысл «просвечивает» сквозь него, будучи
дан именно как смысловая глубина, смысловая перспектива, требующая нелегкого
«вхождения» в себя.
Символ — это
«отливка», «отпечаток»  «внутренне-переживаемого опыта
человечества». При этом художественная символика есть отпечаток личного
творчества, а религиозная — «индивидуально-расового».
Белый усматривал в
Символе некий бытийственный смысловой абсолют, к которому равно возможны и
равно недостаточны подходы, как со стороны традиционной философской
гносеологии, так и со стороны онтологии. Он — над и онтологией и гносеологие…