Контрольная Образ французских монархов в средневековом искусстве. Учебная работа № 192682
Количество страниц учебной работы: 8,7
Содержание:
«Государство развивается. Вскоре королевство франков становится самой могущественной европейской державой. Возрастает влияние христианской церкви. А главное — зарождается аристократия, которая становится настоящей избранной кастой воинов. Король уже не может не считаться с властью аристократии, — он щедро задабривает знать, раздавая им обширные земли. Так появляются мажордомы — «»мэры дворцов»» — раньше обычные придворные, а теперь — главные советники короля. Именно они и были причиной заката эпохи Меровингов.
После смерти Хильдерика II власть фактически перешла в руки мажордомов, хотя на троне еще и восседали потомки Меровея. Однако, они совершенно были неспособны управлять государством, проводя все время во дворце и уставая от развлечений. За это их прозвали «»ленивыми королями»». Последним из Меровингов был король Хильдерик III.
»
Учебная работа № 192682. Контрольная Образ французских монархов в средневековом искусстве
Выдержка из похожей работы
Десять самых жестоких монархов в истории
…..ей
старой традиции в них не может быть никакого противоречия. Ибо, по слову
святого Иоанна Домаскина, чем ближе к алтарю, тем больше бесов. Человек,
поставивший перед собой великие задачи, — частные, касающиеся только строя его
личности, или исторические, переворачивающие быт государств и народов, — всегда
опасен. Он знает, ради чего сметает преграды на своем пути. Порой это
превращается в страсть или безумие, порой приводит к созданию величайших
ценностей цивилизации. Но горе обывателю, если в руках у такого человека
неограниченная власть.
Наши короткие
рассказы о самых прославленных и кровавых монархах в истории могут
проиллюстрировать и еще одну старую догадку, сродственную философии эпохи
Возрождения. Гений — всегда преступник. Его преступление — со-бытие, тайна и
сюжет, нечто, не лишенное значительности, если не сказать величия. И человек
новейшего времени, убежденный в том, что ни единая цель на свете не способна
оправдать нарушение привычного распорядка его дня и прекращения срока действия
его медицинской страховки, все-таки будет с вожделением, чуть покусывая нижнюю
губу, смотреть фильм Тинто Брасса о Калигуле. Он, разумеется, хотел бы оказаться
там, за тканью киноэкрана, внутри сюжета, испытать весь тот трепет… но только
на миг, чтоб потом спокойно вернуться в свою теплую постель, и, отмерив свой
срок, умереть в ней. Именно в ней.
Гай Цезарь Калигула (37 —
41)
Калигула, один из
самых хрестоматийных злодеев у власти, скорее мог развалить великое
государство, нежели укрепить его. Но, как ни странно, и его жестокость, и его
безумие — плод романтической любви, которую питал к нему Рим и легионы империи.
Сын фаворитов Вечного Города, Германика и Агриппины, Гай Цезарь воспитывался в
Германии, в войсках и походах. Суровые легионеры души в нем не чаяли и называли
«светиком», «дитяткой», «мальчуганом». Из этого
же ряда и прозвище «сапожок» — «калигула».
Наверное, ни с
одним другим кесарем в первом веке не связывалось столько надежд. Римляне ждали
всей полноты ответной страсти, — и получили ее, такую, которая им и не снилась.
Начиналось
правление «сапожка» более чем благополучно. Миролюбиво, даже нежно.
Были выпущены на свободу политические заключенные, снижались налоги, толпу
радовали хлебом и зрелищами. Казалось, сильный и благородный появился у римлян
император как награда, дар небес после разврата и произвола последних лет
престарелого Тиберия.
Но случилось
несчастье. Через восемь месяцев после прихода к власти молодой кесарь заболел.
Отчаянье народа не знало утешения. Толпы день и ночь окружали императорский
дворец, люди давали крайние обеты: одни предлагали за жизнь императора — свою,
другие, — что в принципе было почти то же самое, — клялись стать гладиаторами
на арене.
Языческие
божества, вероятно в насмешку над гражданами, вняли этим мольбам. Кумир народа
выздоровел. Но вот несчастье, — не оставлявшая его ни на минуту его сестра и
его возлюбленная Друзилла заболела и умерла. И весь Рим стал заложником этого
горя и этой страсти. «До сих пор, — пишет Светоний, — речь шла о
правителе, теперь приходится говорить о чудовище».
Все те, кто
закладывал за него свои жизни, вынуждены были выполнить обеты. Он рассматривал
людей как обыкновенных жертвенных животных, себя и Друзиллу — как божеств,
требующих жертв. Они любили их, — и должны были заплатить за это. Он обладал
властью взять любовь силой, даже если люди вряд ли могли быть к ней готовы.
К тому же
государственная казна быстро оказалась пуста, и Калигула нашел оптимальный
способ ее пополнения — смертный приговор с конфискацией имущества. Обвинения за
обвинениями, — одно абсурднее другого, и вот уже император требует:
«убивай его так, чтоб он чувствовал, как умирает». Одного физического
страдания было ему мало. Артистическая натура желала насладиться сильным
ощущением, подлинной драмой.
Сенека
рассказывает обычную для тех месяцев историю. Однажды к Калигуле пришел сенатор
просить о помиловании приговоренного к смерти сына. Император принял его
благосклонно и тут же, на его глазах, подписал…
