Контрольная Социально-педагогическая реабилитация дезадаптивности детей и подростков, вариант 4. Учебная работа № 133813

Количество страниц учебной работы: 11,5
Содержание:
Вариант 4
Ситуация 1
В Каменске-Уральском 17-летний юноша Иван украл у родителей вещи на сумму в 50 тысяч рублей и сбежал из дома. Только спустя неделю родители обратились в дежурную часть отдела полиции №23 с заявлением об уходе несовершеннолетнего и о краже имущества. Взрослые рассказали, что подросток чрезмерно увлекается компьютерной игрой CounterStrike и даже принимал участие в виртуальных соревнованиях. Полицейские, опросив знакомых молодого человека и проверив его связи, выдвинули две версии: либо подросток сбежал в Екатеринбург, либо он скрывается из-за того, что похитил имущество из дома.
После размещения информации о пропаже подростка на городских интернетпорталах Каменска-Уральского поступили сведения, что парня видели в одном из компьютерных клубов Екатеринбурга. Сотрудники ПДН каменской полиции оперативно связались с представителями заведения, которые сообщили, что действительно видели похожего по описанию юношу, но в клуб его не пустили. Вскоре молодой человек сам позвонил домой и пообещал вернуться, сказав, что на самом деле не покидал КаменскУральский. Полицейские установили владельца телефона, с которого подросток звонил маме — это оказалась молодая девушка, знакомая пропавшего. По ее словам, подросток боится возвращаться, так как «прихватил» крупную сумму денег. Но, в конце концов, блудный сын, которому через месяц исполнится 18 лет, пришел в отдел полиции №23 вместе с бабушкой. В ходе беседы с любителем компьютерных игр и бездомной жизни выяснилось, что все это время он скрывался в дачном домике знакомого.
Имущество на сумму более 50 тысяч рублей, взятое из дома родителей, он продал, а вырученные деньги потратил на продукты. Однако средства на существование у молодого человека подошли к концу, а мороз на улице крепчал, поэтому ему пришлось «сдаваться». На вопрос, почему он убежал, подросток ответил, что захотел самостоятельности.
Вопросы:
1. Какая форма делинквентного поведения наблюдается в данной ситуации?
2. Каковы причины развития делинквентного поведения подростка в данном случае?
3. Должны ли быть применены какие — либо меры по отношению к родителям?
4. Разработайте план коррекционной работы с данным подростком
Ситуация 2
«Я думала, что уже потеряла сына» — история Андрея. Что с моим младшим сыном Андреем творится что-то неладное, первым заметил старший сын Сережа. Он сказал: «Мама, посмотри, с ним что-то не так». Я возмутилась: «Что ты, этого не может быть!» Но присматриваться начала. Однажды увидела, что у Андрея сумасшедшие глаза, потом обнаружила в кармане таблетки. Он сказал: «Это от головной боли» — и я успокоилась. Страшно признаться самой себе, что с твоим ребенком стряслась беда, — и я оттягивала это признание, сколько могла. Нашу семью все считали образцовой, в школе нам с мужем всегда объявляли благодарности за воспитание детей. Разве я могла подумать, что в нашей семье может случиться такое горе! Сейчас понимаю, что началось все намного раньше. До четырнадцати лет Андрей не отходил от моей юбки. Мы его опекали, жалели: младшенький, часто болел. Все бросались делать за него. Вот эта любовь его и довела.
Может, вырвавшись из-под нашей опеки, он и кинулся «наверстывать упущенное». Когда я обнаружила страшную правду, плакала, становилась перед ним на колени. Он говорил: «У меня нет зависимости. Хочешь — завтра же брошу?» Но послезавтра все начиналось сначала. Мы отвели его к кодировщику, но сразу же после кодирования он пошел колоться. По окончании этого «лечения» сын снова укололся в первый же вечер. Увидев это, я сказала, что больше так не могу. Он спросил: «Что мне делать — прыгнуть с моста или повеситься?» Я дала ему веревку и ушла. Вешаться он не стал — ушел колоться. Стараясь достать деньги на наркотики, Андрей не брезговал ничем. Однажды его забрали в милицию, схватив на горячем: попался, пытаясь украсть кошелек. Мы кинулись выручать сына всеми доступными средствами, и через какое-то время его выпустили. Но моя мама, узнав об этом, слегла с инсультом.
Андрей ходил к ней в больницу, становился на колени, просил прощения, но все это было показным. Андрей уверял, что не зависит от наркотика, что бросит в любой момент, но кололся каждый день — и конца этому не было видно. Сережа решил попробовать «шоковую терапию»: договорился со знакомым милиционером, чтобы Андрея забрали на пятнадцать суток в КПЗ — там он протрезвеет, на него нагонят страху, а потом попробуем воздействовать другими методами. В утро, когда за Андреем должны были прийти представители власти, он, как обычно, проснулся и заторопился
из дома: надо было искать наркотики. Сережа пытался его удержать, но это было трудно. Тогда он стал бить Андрея, вырывающегося из дома. Бил очень сильно — накипело. Даже палец сломал на руке. Разбил Андрею все лицо, было страшно смотреть на это кровавое месиво. Я кричала: «Оставь его, все бесполезно, это уже конец!» Андрей схватил кожаную куртку и выбежал из дома.
Сережа сказал: «Мама, он нам не нужен. Или вы выгоните его, или уйду я». Отец любит Андрея безумно, но именно он решил: «Его в нашем доме больше не будет!» А я — я поняла, что уже потеряла сына: он для меня просто умер — как будто кирпич упал ему на голову или сбила машина. Вечером Андрей вернулся, но в дом его мы уже не впустили. Начался кошмар: днем сын где-то пропадал, но каждый вечер приходил стучаться в дверь. Мы не открывали, и он засыпал в подъезде на корточках. Не знаю, где он жил вне дома, но приходить стал реже. В мой день рождения, когда у меня собрались подруги, Андрей вдруг пришел с единственной розой. Смотреть на него было страшно: глаза ввалились, от сына осталась одна оболочка. Потом я узнала, что у него появилась язва желудка, бронхиальная астма и уже началось двустороннее воспаление легких..
Потом Андрей пришел снова: голый, оборванный (а на дворе стоял октябрь), кашлял ужасно. Просил помочь закодироваться. Говорил: «Клянусь, это в последний раз! Спаси меня! Если не получится — я уйду навсегда.» Он чувствовал, что умирает. Мы стали советоваться, что с ним делать. Муж случайно услышал о том, что в городе есть экспериментальный Центр. Туда мы и пошли с Андреем. Сначала его не взяли лечиться: начали беседовать, а он не понимает, о чем с ним говорят. Одна мысль в голове осталась — чтобы накормили. Приняли Андрея немного позже, весной: сделала дело наша настойчивость. Первое время он молча брал у нас передачи и уходил. Через полтора месяца вдруг нарушил молчание, попросил посидеть с ним, поговорить. Я не верила своим глазам и ушам. Он рассказывал все, что ему пришлось испытать. Это была исповедь за все годы. Я слушала и думала: что он несет, как можно такое придумать? Дико было поверить, что все это правда: что еще в школе он курил «травку», ел таблетки, а когда начались уколы — воровал, срезал кошельки. Потом Андрей сказал: «Боже мой, где я был!» Он менялся на глазах. Летом заговорил о восстановлении в институте. Потом как-то прихожу — он сияет: «Мама! Я буду здесь работать! Дворником!» Это он, у которого всегда были претензии министерского сына! Он почитал за честь, что ему ДОВЕРИЛИ работать! В отпуске, когда ему предложили «ширку», просто послал продавца куда подальше.
В Центре Андрей работал в строительной бригаде, затем — в котельной. Со временем у него появилась другая, очень хорошо оплачиваемая работа, но из Центра он не уходил — будто привязали. Доктор Саута для него — бог, Андрей очень боялся уронить себя в его глазах. К тому же он четко понимал, что, случись один укол, он снова нас потеряет. Когда одного пациента выписали за то, что укололся, его родителям позвонили, чтобы те приехали забрать сына, Андрей сказал ему: «Моя мама не поехала бы меня забирать!» До сих пор не могу поверить, что эта страшная полоса в нашей жизни уже позади! Но перемены, происходящие с моим сыном, радуют меня каждый день. Андрей стал ответственным, внимательным, старается сделать приятное близким, все время носит мне шоколадки. У него наладились отношения с братом. Он с радостью бросается во всем нам помогать, очень доволен, когда к нему обращаются за помощью. Встречаемся мы не только дома, но и в Центре, где Андрей продолжает работать, и куда я прихожу в клуб «Орхидея». Я нашла здесь отдушину для себя и не хочу оставаться в стороне от его работы. Раньше я не замечала наркоманов, а теперь прохожу иногда мимо какого-нибудь институтского общежития и думаю: три четверти ребят, которые здесь живут, — будущие наркоманы. Неужели этого никто не видит?
Вопросы:
1. Что стало причиной употребления наркотиков молодого человека?
2. Какую помощь можно ему оказать?
3. Важна ли профилактика наркомании среди молодежи в наше время?
4. Какие профилактические меры применяются в вашем регионе?
Ситуация 3
«Игорь пришѐл в нашу семью, будучи учеником 4 класса. Он — достаточно крупный мальчик, серьѐзный, смышлѐный. Из личного дела ребѐнка и от специалистов детского дома я узнала о его асоциальной кровной семье. Сама читала поздравительную открытку от матери Игоря, в которой эта женщина много и подробно писала о кошке, живущей в еѐ доме, о повадках животного и огромной любви к пушистой Мусе. Заканчивалась открытка словами: «Сынок, расти большим и зд
оровым.» Моѐ сердце разрывалось от жалости к мальчику, которому родная мать предпочла кошку. Я вместе с мужем много говорила об Игоре, мы постарались сделать для него всѐ, что можно и вдруг… Воровство! Как оплеуха! Мальчик украл у учительницы деньги.
Этот инцидент всеми правдами и неправдами «замяли», но воровство повторилось. Пришлось разговаривать с парнем, как со взрослым человеком, объясняя ему, что его мечта — поступить в радиотехническое училище — может так и остаться мечтой! После разговора о приводе в милицию мы с Игорем зашли в библиотеку, и я уговорила заведующую выдать понравившуюся книгу по радиоконструированию. Вот уже месяц мальчик не выпускает из рук радиодетали (предварительно оговорили возможность покупки этих дорогих деталей) и с помощью папы мастерит предлагаемые книгой поделки. Пытаемся найти для него какую-нибудь нетяжѐлую работу, чтобы на заработанные самостоятельно деньги покупать необходимые детали.
Вопросы:
1. Может ли ребенок начать воровать из- за «дурной генетики»?
2. Правильно ли поступили приемные родители?
3. Раскройте возможные причины поведения Игоря.
4. Какие меры психолого-педагогического воздействия необходимо применить в данном случае?
Стоимость данной учебной работы: 585 руб.