Диплом Русское искусство конца 19 начала 20 в.. Учебная работа № 193856

Учебная работа № 193856. Диплом Русское искусство конца 19 начала 20 в.

Выдержка из похожей работы

…….

Русская живопись конца XV в. и античное наследие в искусстве Европы

…..ик древнерусской живописи конца XV века. Икона
„Апокалипсис» Успенского собора Московского Кремля, М., 1964.). В
настоящей статье рассматривается только один вопрос, возникающий при изучении
иконы „Апокалипсис», — вопрос об отношении ее мастера к античному
наследию. Вопрос этот имеет большое значение для истории русской живописи. Но
из огромного количества отдельных сцен и фигур иконы „Апокалипсис» здесь
выбрано только несколько примеров, дающих наиболее полное представление об
отношении к классике кремлевского мастера.
Прежде
всего необходимо остановиться на фигуре женщины, которой даны были два крыла,
чтобы она улетела в пустыню от дракона (Ап. XII, 14). Фигура летящей жены
находит себе прообразы в византийской живописи в летящих ангелах в
„Вознесении» или в „Успении Марии», которые, со своей стороны,
восходят к типу крылатых гениев на позднеантичных саркофагах (К. Felis, Die
Niken und die Engel in der Kunst. — „Romische Quartalschrift», 1911, S.
3.). Впрочем, достаточно сравнить фигуру женщины в „Апокалипсисе» с ангелами
из „Успения» в мозаиках Дафни, этого наиболее антикизирующего памятника
византийской живописи XI века, чтобы убедиться в том, что кремлевский мастер
стоял еще ближе к классическому вкусу, чем византийский мастер эпохи
Македонской династии. В византийской мозаике у летящего ангела несоразмерно
большие крылья, туловище его изломано, ноги запрокинуты назад; создается
впечатление, что фигура не столько летит, сколько падает с неба. Она едва не
превращена в подобие орнаментального завитка, завершающего многофигурную композицию.
Ей не хватает той органической цельности, которая характерна для фигуры
крылатой женщины в кремлевской иконе. В фигуре ангела из Дафни бросается в
глаза ее телесность, чувственность в духе эллинизма и вместе с тем подчинение
ее орнаментальной схеме. Характерная особенность византийских, даже наиболее
классических фигур — приземистые пропорции, большие головы.
Летящая
женщина в кремлевской иконе поражает прежде всего благородным величием и
естественной красотой своего облика. Эта могучая фигура как бы парит в воздухе,
медленно проплывает перед нашими глазами. Пропорции фигуры классические, хотя
голова по отношению к туловищу невелика. Складки ее одежды не измельчены, не
беспокойны, сквозь них, как в греческой классике, угадывается тело, они не разбивают
общего силуэта. Можно подумать, что средствами живописи передано очарование
греческого мрамора. Благородное величие и спокойствие этой фигуры тем более
поразительны, что она спасается от преследующего ее многоглавого дракона.
Если
вспомнить, что этот образ в иконе „Апокалипсис» был создан около 1500
года, когда не только в России, но и на Западе никто не знал о мраморах
Парфенона, особенно удивительным становится то, что кремлевский мастер так
верно уловил сущность греческой классики. В греческой классике не найти прямого
прототипа этой летящей крылатой женщины. Но здесь проницательно угадан самый
дух греческого искусства эпохи Фидия, Алкамена и других мастеров конца V века.
Изображение
вавилонской блудницы в кремлевском „Апокалипсисе» (An.,XVII, 1—18) также
носит печать классических влечений мастера. Вавилонская блудница у Дюрера — это
нарядная, изящная венецианская куртизанка, которую художник зарисовал в свой
альбом прямо с натуры. Сидит она „амазонкой» на страшном многоглавом
чудовище, уродство которого с предельной отчетливостью передано, как в рисунках
Дюрера животных с натуры. У итальянского мастера XIV века вавилонская блудница
— это подобие падуанских аллегорий добродетелей и пороков Джотто. Старательно
вырисованные семь змеиных голов страшного зверя производят особенно
отталкивающее впечатление, так как органически не сливаются с его туловищем.
Решение Дюрера можно назвать жанровым, у итальянского мастера преобладает
отвлеченная дидактика.
В
иконе кремлевского мастера вавилонская блудница — это симво…