Реабилитация лиц при рецидиве преступления и их адаптация в обществе. Диплом.
Фрагменты работы:
Быстрое обучение специалистов по охране труда. Многие проходили обучение тут.
Содержание
Стр.
Введение 3
Глава 1 Понятие, сущность, исторические аспекты изучения рецидивов преступления 5
1.1 Исторические аспекты изучения множественных преступлений 5
1.2 Рецидив: соотношение с категориями преступлений 10
1.3 Проблемы и причины рецидива преступлений по уголовному праву России 19
Глава 2 Реабилитация и адаптация лиц при рецидиве преступления 23
2.1 Социальная адаптации среди лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, в предупреждении рецидива преступлений 23
2.2 Правовые основы ранней профилактики постпенитенциарного рецидива преступлений 32
2.3 Роль исправительных учреждений в предупреждении рецидивной преступности 36
Глава 3 Правовое регулирование и эффективность профилактики рецидивов преступления 45
3.1 Правовое регулирование противодействия органов внутренних дел рецидивной преступности 45
3.2 Уголовно-правовой рецидивизм. девиантологическая перспектива профилактики с позиций теории стигматизации в условиях преодоления «кризиса наказания» 55
3.3 Эффективность мероприятий по профилактике рецидивной преступности 61
Заключение 69
Список литературы 72
Введение
Актуальность исследования. В России с каждым годом происходит рост преступности, который неблагоприятно сказывается на развитии всего государства и пагубно влияет на общество в целом. И что самое не приятное и ужасающее, так это то, что некоторые лица совершают не по одному преступлению, а по нескольку. Это говорит о том, что в стране доминирует наличие множественности преступлений. Особую опасность представляет рецидив, который состоит в том, что лица не боятся совершать повторные или новые преступления. Это говорит о криминализации личности. Растет число рецидивистов, многократно увеличивается количество пенитенциарного, опасного и особо опасного рецидива, увеличивается число ранее судимых, совершающих однородные преступления, т.е. идет специализация. Нам представляется, что причинной этого прежде всего является социально-экономическая проблема России. Но влияет на это применение неэффективного наказания, и несовершенство его исполнения, отсутствие надлежащей исправительной и воспитательной составляющей для исправления преступников. Поэтому необходимо усовершенствование уголовно-правовых мер, разработка системы мер борьбы с таким видом преступности с проявлением рецидива, поиска новых форм и методов перевоспитания осужденных. Можно отметить, что постоянно меняется стабильность уровня рецидива в структуре преступности и появляется необходимость его систематического изучения с целью внесения изменений в законодательство и систему мер его предупреждения.
Большое количество научных трудов посвящено разным проблемам рецидива. Высказанные в них идеи и положения до сих пор являются интересными как для науки уголовного права, так и следственно-судебной практики.
Мы полагаем, что сегодняшнее понятие рецидива не отвечает интересам науки и практики. В законодательном понимании рецидива целый пласт реального рецидива остался еще вне поле зрения ученых и практиков. С позиции учения о множественности преступлений, например, сочетания таких повторных преступлений как факт совершения после осуждения второго неосторожного преступления или умышленного преступного поведения лицом, осужденным за неосторожное преступление, рецидива не образует, мы полагаем, что это положение законодателя ошибочное. Рецидив — он и есть рецидив — совершение повторного преступления судимым, отбывающим наказание, человеком.
В связи с этим возникла необходимость в более подробном исследовании сущности рецидива. Встает вопрос не только о том, куда отнести некоторую группу реально существующей множественности преступлений, но и об усилении ответственности за него. Потому что в новом законодательстве идет подтекст гуманизации и либерализации репрессивной функции уголовной политики в отношении рецидивистов.
Целью данной работы является анализ реабилитации лиц при рецидиве, для достижения поставленной цели были выделены следующие задачи:
— рассмотреть понятие, сущность, исторические аспекты изучения рецидивов преступления;
— рассмотреть реабилитацию и адаптацию лиц при рецидиве преступления;
— изучить правовое регулирование и эффективность профилактики рецидивов преступления.
Объектом исследования является рецидив преступления.
Предметом исследования является реабилитация лиц при рецидиве преступления.
Структура работы состоит и введения, основной части, заключения и списка литературы.
Теоретической и методологической базой данной работы послужили труды российских и зарубежных авторов в области права, материалы периодических изданий и сети интернет.
Глава 1 Понятие, сущность, исторические аспекты изучения рецидивов преступления
1.1 Исторические аспекты изучения множественных преступлений
Современное состояние норм о множественности преступлений базируется на уголовном законодательстве нескольких столетий. Исследование отдельных этапов формирования и развития института множественности преступлений позволяет сформулировать эффективные рекомендации по усовершенствованию современных уголовно-правовых норм. Как верно отмечал А.Ф. Кистяковский, «только история может дать объяснение причин как современного состояния уголовного права, так и состояния его в предшествовавшие периоды» .
Рассмотрение истории развития законодательства о множественности преступлений не мыслимо без учета мнений ученых на периоды в эволюции российского уголовного законодательства. Так, досоветский период А.Н. Комиссаров делит на два этапа:
1) уголовное законодательство Древней Руси;
2) уголовное право централизованного российского государства .
В.П. Коняхин в эволюции Общей части отечественного дореволюционного уголовного законодательства определил три периода:
1) становление в рамках некодифицированного уголовного законодательства России (XXVIII вв.);
2) структурное обособление в качестве подсистемы российского уголовного законодательства (1813-1845 гг.);
3) развитие ее структуры в системе кодифицированного уголовного законодательства России (с 1845 гг.) .
Не отделяя развитие норм о множественности преступлений от эволюции уголовного законодательства в целом, следует несколько иначе определить этапы формирования норм дореволюционного законодательства в части множественности преступлений. Все дореволюционное законодательство в исследуемом аспекте можно разделить на следующие периоды:
1. Уголовное законодательство, не содержащее упоминания о вариантах множественности преступлений (911-1397 гг.).
2. Законодательство, в котором появляется правовое явление множественности в отдельных составах преступлений с увеличением наказуемости за содеянное, но отсутствием единой терминологии (1397-XVIII).
3. Законодательство, в котором происходит обособление норм общей части, и выделение в ней правил учета множественности преступлений при назначении наказания с установлением определенной терминологии (XIX — начало XX века).
Рассмотрим начальные этапы подробнее. В первых письменных юридических памятниках, в которых происходит зарождение общей части уголовного права (договоры Киевской Руси с Византией 911 и 944 г.; Русская Правда, созданная в 1017-1054 гг.), никаких упоминаний о вариантах множественности преступлений не содержится. И хотя идет начальный этап возникновения институтов индивидуализации ответственности и наказания , средством индивиду ализации служат не формы множественности преступлений, а виды соучастия.
Данный период — период отсутствия упоминания о множественности преступлений — длится до 1397 г. — года Двинской уставной грамоты (следует отметить, что ученые по- разному указывают дату исследуемого источника: одни — 1397 г. , другие — 1398 г. ). Это время начала второго этапа развития уголовного законодательства в части регулирования множественности преступлений. В ст. 5 Грамоты устанавливалась повышенная уголовная ответственность за повторное совершение преступлений. Все ученые-криминалисты едины во мнении о том, что первое упоминание о «повторении» содержится именно в уставной грамоте. Так, В.В. Муравьев отмечает, что юридическое понятие «повторение» впервые употреблено в 1397 г. в ст. 8 Псковской судной грамоты и ст. 5 Двинской уставной грамоты . Дату Псковской судной грамоты автор взял из заглавия исследуемого документа, но ученые предполагают, что появилась она не ранее 1462 (1463 г.). Поэтому следует отметить, что вторым нормативным актом, содержащим правовую регламентацию множественности преступлений, является Псковская судная грамота, где в ст. 8 указывается: «Что бы и на посад(е) но крадется ино двожды е пожаловати, а изличив казнити по его вине, и в третий ряд изличив, живота ему не дати, крам кромъскому татю» . Думается, что описанный в грамоте вариант множественности является прототипом специального многократного рецидива («в третий ряд изличив»), который является средством дифференциации уголовной ответственности, но только относительно воровства.
Следующим крупнейшим законодательным актом является Судебник 1497 г., в нем впервые упоминается о совершении нескольких тождественных преступлений до осуждения (ст. 13): «А с поличным его приведут впервые, а взмолвят на него человекъ пять или шесть по великого князя по крестному целованию, что он тать ведомой, и преж того неодинова крадывал, ино того казнити смертною казнию, а исцево заплатити из его статка» . В.П. Коняхин отмечает, что в Судебнике впервые появилось упоминание о неоднократности преступлений , Н.С. Таганцев относит данное положение к характеристике совокупности преступлений . Каждый из ученых называет описываемое правовое явление, исходя из современных представлений той эпохи, когда осуществляет комментарий Судебника. Сравнивая норму ст. 13 Судебника с современным уголовным законодательством, можно отметить, что изложенное положение схоже с понятием совокупности преступлений.
В Судебнике дальнейшее развитие получает повторность тождественных преступлений, связанных с осуждением (ст. 11): «А по- имают татя вьдругые с татбою, ино его казнити смертною казнию…» . Мы видим, что усиление наказуемости в этот период уже возможно при однократном специальном рецидиве («вьдругые»), т. е. объем понятия «рецидив» увеличивается.
В Судебниках 1550 г., 1589 г. и Сводных Судебниках 1606-1607 гг. значительных изменений в части регламентации множественности преступлений не наблюдалось.
Следующим нормативным актом является Соборное Уложение 1649 г. В исследуемом документе идет также усиление наказуемости за повторение тождественных преступлений, связанное с осуждением, но в отличие от предыдущих нормативных актов увеличивается количество статей, содержащих признаки «рецидива». Но все же Н.С. Таганцев отмечает, что Уложение говорит о повторении только при некоторых преступлениях, в которых оно могло служить признаком особенной опасности виновного или которые указывали на особую закоренелость и нравственную испорченность, как, например, воровство, разбой, побег, проступки по службе, корчемство и т. д. .
Помимо правовой регламентации «рецидива» в Соборном Уложении впервые в качестве обстоятельств, отягчающих наказание лица, совершившего преступление, предусмотрена совокупность. Ю.Р. Хисма- туллина отмечает, что понятие реальной совокупности, например, раскрывается в ст. 21 гл. XXV Соборного Уложения 1649 года: «А которые разбойники будут изыманы на разбое или на станех (в притоне), и в расспросе и с пыток учнут сами на себя и на товарищев (соучастников) своих во многих разбоех и смертном убийстве и во дворовом пожеге, и за то их.. .казните смертью.» . Следует согласиться с позицией автора, что данная норма описывает отдельный случай совокупности преступлений, но нельзя сказать, что понятие совокупности преступлений раскрывается в Соборном Уложении, до этого еще слишком далеко.
И, наконец, последним нормативным актом второго этапа развития законодательства в части множественности преступлений является Артикул Воинский 1715 г. В.П. Коняхин отмечает, что в определенной степени совершенствуется институт отягчающих наказание обстоятельств, в частности рецидив , но значительных изменений данный нормативный акт не внес.
Анализ изложенного позволяет прийти к ряду выводов:
1. Зарождение норм, регламентирующих множественность преступлений, относится к концу 14 века.
2. Предпосылкой для создания норм о множественности преступлений в общей части явился этап (XIV-XVIII вв.), который характеризуется тем, что законодательство лишь содержит ссылки на варианты множественности в описании отдельных составов преступлений.
Для исследуемого этапа развития законодательства характерно:
а) отсутствие четкой терминологии, вместо этого использование общеупотребляемых в тот период слов (другоряд, трете, четвертые, двожды);
б) варианты множественности преступлений выступали лишь средством дифференциации уголовной ответственности, в качестве квалифицирующих признаков отдельных составов преступлений и были для судов обязательны;
в) чаще всего в нормах законодательных актов исследуемого периода встречается специальный рецидив (повторение), т. е. совершение тождественных преступлений при наличии осуждения за аналогичные преступные деяния. Данная разновидность множественности преступлений возникла и ранее всех (Двинская уставная грамота 1397 г.). Несколько позже, в 1497 г. (Судебник Ивана III), возникает прототип современной совокупности, состоящей из тождественных преступлений, и чуть позже 1649 г. — прототип совокупности преступлений, состоящей из разнородных преступлений;
г) исследуемые нормы изложены бессистемно, и к XIX веку возникает необходимость обобщения предписаний и последовательность их изложения с введением единой терминологии.
1.2 Рецидив: соотношение с категориями преступлений
Все институты Общей части уголовного права связаны между собой единой социальной функцией — измерением совокупной общественной вредности преступного деяния, которая складывается из общей классификации преступлений (категории преступлений, или их классификация в узком смысле), распространяющейся на все известные преступные посягательства, и частных классификаций, затрагивающих отдельные аспекты общественной вредности. К числу последних относятся множественность, стадии умышленного преступления, соучастие, смягчающие и отягчающие обстоятельства. Они образуются лишь преступлениями определенного класса.
В связи с этим решение вопроса о видах данных уголовно-правовых институтов находится в непосредственной связи с классификацией преступлений: подразделение множественности на совокупность и рецидив; соучастия — на формы и виды (простые и сложные; группа лиц, группа лиц по предварительному сговору, организованная группа, преступная организация); неоконченное (приготовление, покушение) и оконченное преступления; смягчающие и отягчающие обстоятельства, влияющие на наказание.
Оценка общественной вредности через вышеуказанные институты Общей части Уголовного кодекса РФ выражается с помощью уголовно-правовой пропорции наказания к преступлению. Таким образом, социальные функции и отношения общей и частной классификации преступлений создают устойчивую связь, скрепляющую всю структуру Общей части уголовного права.
Любое преступление вызывает негативную реакцию со стороны общества. Еще сильнее возмущают случаи одновременного или последовательного совершения лицом нескольких деяний. При этом причиняется больший моральный, физический или материальный вред. Такая совокупность деликтов обнаруживает устойчивое отрицательное отношение лица к интересам общества, государства и отдельных граждан, глубокое укоренение в его сознании антиобщественных установок.
Те, кто неоднократно совершает преступления, представляют повышенную общественную опасность, поскольку проявляют упорное нежелание соблюдать требования уголовного закона и правила общежития. Множественность преступлений демонстрирует своего рода вызов обществу, повышает степень вероятности совершения и в будущем новых преступлений . Эти преступления справедливо получают более резкую отрицательную оценку со стороны общества и государства. В таких случаях целесообразность возложения на субъекта более строгой уголовной ответственности диктуется не только восстановлением социальной справедливости, но и общественной опасностью личности субъекта, обладающего глубокой социально-нравственной запущенностью. Для переориентации его социальных установок необходимы, как правило, длительное время и достаточно жесткие средства воздействия . «Социальная сущность множественности преступлений заключается в том, что она является свидетельством повышенной общественной опасности личности преступника, а также им содеянного. С другой стороны, множественность преступлений (высокий ее уровень) указывает и на неблагополучие в организации борьбы с преступностью» . Для разрушения антиобщественной установки виновного на множественное совершение преступлений, его исправления требуются более значительные усилия, чем для исправления лица, совершившего одно преступление. Это и обусловливает необходимость повышения ответственности виновных за множественные преступления. «Совершением нескольких преступлений лицо причиняет больший вред обществу, чем при прочих равных условиях, одним преступным деянием.
Рецидив преступлений — самый опасный вид множественности, влекущий повышение совокуп¬ной общественной вредности деяний. Преступное поведение лица, охватываемое понятием рецидива, не просто дублирование какого-либо события, факта, а такое его повторение, которое совершается вопреки ранее предпринимавшимся мерам по его предотвращению и вновь, невзирая на то, что, во-первых, предшествующее событие было зафиксировано должным образом и, во-вторых, были предприняты предупредительные меры к недопущению такого повторения . В этом случае речь идет об умышленной многократной преступной деятельности виновного. В отношении него уже выносился обвинительный приговор с назначением наказания. Этим приговором от имени государства преступнику и его поведению дана отрицательная нравственно-правовая оценка, фактически сделано официальное предупреждение о недопустимости подобного преступного поведения в будущем. Совершая новое умышленное преступление при указанных выше обстоятельствах, лицо открыто пренебрегает обществом, бросает ему своего рода вызов . «Лицо, которое продолжает преступную деятельность, несмотря на порицание его от имени государства, признается более опасным, чем другое лицо, совершившее такие же преступления, но не представшее еще перед судом» . Общественная вредность рецидива обусловлена тем, что повторными преступлениями рецидивисты множат причиняемый гражданам, государству и обществу ущерб, а также тем, что эти преступники, будучи носителями преступных обычаев, нравов, активно распространяют их, способствуя криминализации населения.
Особенно опасен, на наш взгляд, специальный рецидив как одно из оснований деления подобных преступлений на группы. Его повышенная вредность в сравнении с общим рецидивом определяется тем, что специализация на тождественных или однородных преступлениях ведет к росту криминального мастерства.
Ю. Н. Юшков также не разделяет того мнения, что большую общественную вредность представляют случаи неоднократного совершения тождественных (и однородных) преступлений, поскольку это свидетельствует об известной преступной квалификации субъекта. «К решению данного вопроса можно подойти и с других позиций. Совершая тождественные преступления, субъект действует только против однородного непосредственного объекта, юридически одинаковым способом и причиняет одинаковые, с позиций уголовного права, последствия. Во всем этом проявляется, если можно так сказать, «преступная ограниченность» субъекта, позволяющая соответствующим органам легче и быстрее выявить виновного, прогнозировать его возможное преступное поведение и предупреждать его».
Полагаем, что «преступная специализация» больше свидетельствует о криминальной направленности воли преступника, его антиобщественном поведении, чем совершение разнородных преступлений, причем это касается как совокупности преступлений, так и рецидива. Ссылка на то, что преступления разного вида сложнее раскрывать и они посягают на различные объекты, сама по себе не говорит о том, что такие преступные деяния более вредны, чем однородные. Вредность деяния зависит не от успешности раскрытия преступления, а от ценности того объекта, на который происходит посягательство множественных преступлений.
Закрепление в уголовном законе понятий «рецидив», «опасный рецидив», «особо опасный рецидив» как видовой аспект классификации преступлений по их общественной вредности характеризует такую классификацию логически завершенной и однозначно понимаемой. Естественно, что такое разделение не должно ограничиваться узко теоретическим (научным) значением, а должно порождать различные правовые последствия наличия того или иного вида рецидива преступлений с точки зрения дифференциации назначения и исполнения уголовного наказания.
Образовавшиеся в Уголовном кодексе 1996 г. понятия опасного и особо опасного рецидива преступлений серьезно изменились по содержанию. Если первоначально опасный и особо опасный рецидив зависели только от категорий совершенных преступлений и количества судимостей у рецидивиста, то в связи с изменениями уголовного закона опасный и особо опасный рецидив, помимо перечисленных обстоятельств, обусловливаются осуждением к реальному лишению свободы за совершенное преступление . Вместе с тем следует отметить, что в уголовном праве отсутствуют сколько-нибудь фундаментальные работы, научно трактующие содержание опасного и особо опасного рецидива, входящих в них категорий преступлений, количества судимостей, наличия либо отсутствия осуждения к реальному лишению свободы. Нет криминологического объяснения характера опасного и особо опасного рецидива.
Научная обоснованность в дефинировании содержания понятий опасного и особо опасного рецидива преступлений имеет не столько теоретическое, сколько практическое значение, в конечном счете определяющее назначаемое виновному наказание. Рецидив преступлений представляет собой совокупную общественную вредность преступлений, входящих в эту множественность. Ответ на вопрос о размере совокупной общественной вредности преступлений и личности виновного позволяет правильно решить вопрос о назначении наказания лицу, осужденному за совершение рецидива преступлений. Назначение лицам, в деяниях которых установлен опасный и особо опасный рецидив, более строгих мер наказания по сравнению с иными лицами, совершившими аналогичные преступления, вытекает из требований закона об увеличении уголовной ответственности для данной категории преступников. Повышенная общественная опасность личности опасных и особо опасных рецидивистов проявляется в неоднократном совершении наиболее тяжких преступлений и осуждении за них. Вместе с тем это и показатель того, что примененные к ним ранее меры наказания оказались недостаточными, неэффективными.
Особенность конструкции института множественности преступлений заключается в том, что его составляющие находятся не только в ст. ст. 17, 18 УК РФ. Данное объединение норм представляет собой комплексное образование . Так, установление форм множественности нельзя рассматривать в отрыве от тех предписаний, в которых совершение нескольких преступлений приобретает определяющее значение. Согласно Уголовному кодексу к таким нормам относятся, например, правила назначения наказания при рецидиве преступлений (ст. 68). В соответствии с указанной нормой срок наказания при любом виде рецидива преступлений не может быть менее одной трети части максимального срока наиболее строгого вида наказания за совершенное преступление. Фактическое уравнивание в законе простого, опасного и особо опасного рецидива преступлений, с точки зрения назначаемого наказания, практически нивелировало значение разделения рецидива преступлений на виды (ст. 18 УК РФ), в то время как до внесения изменений в уголовное законодательство (ФЗ от 8 декабря 2003 г. № 162- ФЗ) назначаемое за рецидив наказание напрямую зависело от его вида. Срок наказания при простом рецидиве преступлений не мог быть ниже половины максимального срока наиболее строгого вида наказания за совершенное преступление; при опасном рецидиве — не менее двух третей, а при особо опасном рецидиве — не менее трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания. Очевидно, что эти изменения в законодательном определении рецидива преступлений продиктованы не научными соображениями, обосновывающими уравнивание всех видов рецидива, а сугубо прагматической линией либерализации уголовного законодательства и, в первую очередь, желанием законодателя разгрузить места лишения свободы. Именно этим объясняется тот факт, что законодатель указал не нижнюю границу назначаемого наказания за простой рецидив (в размере половины максимального срока наиболее строгого вида наказания, как это было до 8 декабря 2003 г.), а пошел еще дальше — снизил срок наказания до одной третьей части максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление, за все виды рецидива. Такая направленность либерализации уголовного законодательства, когда при назначении наказания за все виды рецидива происходит их фактическое уравнивание, приводит к выводу, что у законодателя нет четкой позиции в этом вопросе. С одной стороны, в Общей части УК РФ выделяются простой, опасный и особо опасный рецидив преступлений, с другой — при назначении наказания все виды рецидива уравниваются.
Объективным критерием исправления преступника выступает отсутствие рецидива. Других критериев нет. Снижение уровня рецидива свидетельствует об эффективности уголовного наказания . При назначении наказания за преступления, совершенные при рецидиве, ответственность возлагается не за то, что лицо совершило какое-либо преступление ранее, а за то, что оно нарушило двойную, специально установленную обязанность соблюдения норм права и норм морали. В связи с этим проводимая законодателем и правоприменителем уголовная политика по усилению ответственности за тяжкие и особо тяжкие преступления и одновременно либерализация по отношению к нетяжким преступлениям должны, на наш взгляд, найти свое отражение в институте рецидива преступлений.
Вполне обоснованным с этой точки зрения будет деление видов рецидива на опасный и особо опасный не произвольно, как сделано сейчас, а применительно к совершению виновным тяжких и особо тяжких преступлений, поэтому опасный и особо опасный рецидив должны исключаться за нетяжкие преступления. Ограничение этих видов рецидива лишь применением реального лишения свободы вызвано во многом не научным обоснованием, а необходимостью разгрузки переполненных мест лишения свободы. Поэтому считаем, что в содержании понятия опасного и особо опасного рецидива преступлений законодатель должен отказаться от указания на реальное лишение свободы. Более правильным будет возврат к редакции ст. 68 УК РФ, существовавшей до 8 декабря 2003 г., когда срок наказания при простом рецидиве не мог быть ниже половины максимального срока наиболее строгого вида наказания, при опасном рецидиве — не менее двух третей, а при особо опасном рецидиве преступлений — не менее трех четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за совершенное преступление. Возможны и другие нижние пределы назначения наказания за различные виды рецидива преступлений, поскольку ранее в юридической литературе существовала критика того, что не всегда реально осуществимо соблюдение судами нижних пределов назначения наказания, начинающегося за простой вид рецидива с половины максимального срока наиболее строгого вида наказания.
Обобщим изложенные рассуждения.
История государства и права свидетельствует о том, что общество многие годы ищет наиболее действенные формы и средства распознания так на¬зываемых лихих людей, определяет правовые сред¬ства наблюдения за такими людьми в соответствии с уровнем культуры и правосознания этого общества.
Общественная вредность рецидива обусловлена тем, что повторными преступлениями рецидивисты умножают причиняемый гражданам, государству и обществу ущерб, а также тем, что эти преступники, будучи носителями преступных обычаев, нравов, активно распространяют их, способствуя криминализации населения. В данной ситуации проводимая законодателем и правоприменителем политика по усилению уголовной ответственности за тяжкие и особо тяжкие преступления и одновременно либерализации по отношению к нетяжким преступлениям должна найти свое отражение применительно к опасному и особо опасному рецидиву с соответствующим повышенным наказанием за эти виды рецидива на строго научной основе.
Необходимо признавать рецидив преступлений опасным при совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, если ранее оно было осуждено за тяжкое или особо тяжкое преступление.
Рецидив преступлений должен признаваться особо опасным при совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, если ранее это лицо два раза и более было осуждено за тяжкое или особо тяжкое преступление.
1.3 Проблемы и причины рецидива преступлений по уголовному праву России
К сожалению, со временем становится все больше людей, которые совершают повторные преступления, не боясь при этом еще раз лишиться свободы и изолироваться от общества. Изоляция приводит к тому, что на эту личность влияет преступная среда в которой он находится, и начинают появляться различные типы преступников; самым опасным типом личности является профессиональный тип, направленность личности которого деформирована и представлена в негативном виде.
Данная проблема должна рассматриваться не только с точки зрения законотворчества, к ней так же должен быть применен комплексный подход, т.е. в ее решении должны принимать участие в полной мере не только законодатели, но и социологи, психологи и общественность.
Еще большей проблемой является отношение самого человека к совершаемым деяниям, это как раз относится к психологическим аспектам, о чем упоминалось выше. После «редактирования» УК РФ 1996 года произошел процесс расширения прав и свобод заключенных, сокращение карательных и репрессивных мер в законодательстве, т.е. сокращение сферы государственного контроля отдельных групп личности, проявляется отношение равенства, справедливости и человечности. Гуманизация направляется на подготовку саморазвитии личности, самоценности человека, его прав на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей.
Но с другой стороны, все эти приобретенные качества у многих заключенных могут противоречить интересам общественной безопасности и общепринятым принципам борьбы с преступностью. Это связано с тем, что не все из данных категорий лиц после отбывания наказания могут пройти социальною адаптацию, и находятся в состоянии неудовлетворенности своим положением в обществе, снижая самоконтроль личностного поведения, совершают необдуманные поступки, воспроизводят в жизнь возникающие антисоциальные потребности и желания, проявляют агрессию, на подсознательном уровне приходят к осознанию того, что на свободе они не найдут своего места, вследствие чего вновь совершают преступления, и возвращаются в исправительные учреждения где условия жизни привычнее, а порой и лучше, чем на свободе.
Лунеев В.В. отметил, что «общим трендом этой борьбы является заметное снижение социально-правового контроля преступности в силу социально-правовой беспомощности перед криминалом и непродуманной гуманизации к современным преступникам».
Режим, применяемый к рецидивистам, выражает сущность и содержание наказания, т.е. кару, которую необходимо ужесточить, также стоит осуществлять постоянный тотальный контроль над осужденными, находящимися не только в исправительных учреждениях, но и отбывших наказание, с целью недопущения в дальнейшем проявления рецидива, а также возможности своевременного и оперативного вмешательства.
Термин «рецидив» заимствовали из латинского языка, он означает «возобновление, возвращение, повторение чего-нибудь (обычно нежелательного)». Опираясь на данное определение, понятие «рецидив« можно определить как возвращение ранее осужденного лица к совершению нового преступления.
Впервые о рецидиве и уголовной ответственности за него стало говориться в документах городского права конца 15 — начала 16 веков, это Псковская судебная и Двинская уставная грамоты (например, ст. 8 Псковской судной грамоты). Затем появились и другие правовые источники, это Судебники 1495 и 1550 гг., Соборное Уложение 1649 г., Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., Уголовное Уложение 1903 г., где ответственность наступала за повторное совершение тождественных или однородных преступлений.
Ни один из ученых 19 века (Сергиевский Н.Д., Познышев С.В., Таганцев Н.С., Лохвицкий А.), не дал определение рецидиву, они уделяли большое внимание данному вопросу и по-своему трактовали это понятие: «повторение не только тождественных или однородных, но и разнородных преступлений».
И даже во второй половине ХХ века протекал параллельный процесс отставания социально-правового контроля преступности в результате как малоэффективной непрофессиональной деятельности правоохранительных органов, несопоставимости их возможностей с криминальными силами, так и несовершенного и неадекватно либерализированного законодательства, на основе которого осуществляется борьба с преступностью.
И только в ч. 1 ст. 18 УК РФ 1996 г. на законодательном уровне, впервые дали и закрепили определение рецидива, указав его виды.
Закон гласит, что рецидивом преступления признается совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление. Важнейшим признаком рецидива, отграничивающим его от иных форм множественности, является судимость, как определенное социально-правовое последствие осуждения.
Законодательное определение рецидива не воспринимается большинством ученых. Если до этого по нему шли дискуссии, то сейчас их еще больше.
По мнению Наумова А.В., рецидив является одним из видов повторности преступлений, наряду с неоднократностью и реальной совокупностью преступлений.
Фролов Е.А. и Галиакбаров Р.Р. под рецидивом понимают случаи совершения лицом, ранее судимым, любого нового преступления.
Яковлев А.М. не считает обязательным признаком рецидива наличие судимости у виновного перед совершением им повторного преступления; такой рецидив именуется «фактическим» (или криминологическим), в отличие от «легального» рецидива, для наличия которого требуется судимость перед совершением повторного преступления.
Виттенберг Г.В. считает рецидивистами тех лиц, которые совершили повторное преступление после применения к ним мер общественного воздействия за совершенные.
Глава 2 Реабилитация и адаптация лиц при рецидиве преступления
2.1 Социальная адаптации среди лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, в предупреждении рецидива преступлений
Успешная борьба с преступностью предполагает применение не только взаимосвязанных и скоординированных правовых и организационных мер, но и одновременного осуществления мероприятий социального характера, направленных на устранение или нейтрализацию негативных процессов. Анализ исследований, посвященных данной проблеме, показывает, что многие из них сосредоточены, как правило, на разработке одного из аспектов проблемы, а выводы и предложения не выходят зачастую за рамки конкретных отраслей наук.
В результате преступность в России характеризуется неизменным ростом практически во всех сферах жизни за исключением мест лишения свободы. Данное обстоятельство диктует необходимость проведения специального анализа, так как, преступность в местах лишения свободы среди осужденных в основном совершается на почве насильственных действий против личности.
В действовавшем до 1997 года исправительно-трудовом законодательстве РСФСР были официально закреплены как степени исправления осужденных «доказал свое исправление»; «твердо встал на путь исправления»; «злостный нарушитель режима», так и критерии их оценки, примерное поведение, честное отношение к труду и обучению . Однако показателей, по которым оценивалось бы поведение осужденного, его отношение к труду и обучению, в единой системе не было и тогда, хотя попытки их разработать на ведомственном уровне предпринимались.
Согласно той системе примерное поведение определялось выполнением обязанностей осужденного, соблюдением требований режима, честного отношения к труду, наличием поощрений, отсутствием взысканий, досрочным добровольным погашением причиненного ущерба, активностью в общественной жизни, участием в работе самодеятельных организаций, в оказании помощи администрации.
Наиболее приближенным к действительности, мы полагаем, является подход к определению степени исправления осужденного, предложенный А. Н. Герасименко , позднее существенно доработанный и дополненный Ю. А. Алферовым и Г. П. Байдаковым. Полученная система оценки составила двенадцать критериев, определивших степень исправления осужденных:
? отношение лица, осужденного к совершенному им преступлению;
? отношение к назначенному наказанию;
? отношение к установленному порядку исполнения и отбывания наказания, соблюдение требований режима;
? отношение к общественно полезному труду;
? отношение к воспитательной работе;
? отношение к общеобразовательному обучению и профессиональной подготовке;
? отношение к общественному воздействию;
? отношение к участию в работе самодеятельных формирований осужденных;
? отношение к определенной группе, включая к малой неформальной группе различной направленности;
? реагирование на оказание осужденным помощи в социальной адаптации, постпенитенциарный аспект;
? отношение осужденного лица к самому себе, самооценка и отношение к самовоспитанию;
? психологическое состояние осужденного наличие или отсутствие патопсихологических отклонений, акцентуаций личности, невротических расстройств .
Однако этому варианту системы, мы считаем, присущ существенный недостаток, ибо он ориентирован в основном на оценку поведения осужденного во время отбывания наказания. Доказал осужденный свое исправление или не встал на путь исправления, определялось исключительно по тому, как он себя ведет в процессе отбывания наказания. И даже включенный в представленную систему оценки показатель «социальная адаптация» принимался во внимания как критерий, который вряд ли можно было считать определяющим.
Таким образом, оценка степени исправления осужденного осуществлялась в системе координат самого исправительного учреждения, а не с точки зрения его готовности к вхождению в социум после освобождения. Другими словами, такие лица оценивались не как полноценные граждане, способные выполнять различные социальные роли труженика, семьянина, общественника, а лишь как «хорошие» или «плохие» осужденные. Но такая положительная характеристика не гарантировала, что он также будет себя вести и после освобождения — в социальной среде, от которой он успел отвыкнуть, где многое ему уже стало непривычным. И то, что он выработал «примерное поведение» в условиях отбывания наказания, в основном говорило о его хорошей адаптированности при исполнении приговора, в стенах исправительного учреждения и при этом свидетельствовало о почти полной социальной дезадаптации и неспособности к жизни в обществе после освобождения.
В связи с чем нам представляется необходимым оценку исправления осужденного связывать не только с выполнением его функций в период отбывания наказания. Он должен быть ориентирован, прежде всего, на решение вопросов социальной адаптации. В данном случае следует оценивать приоритетные показатели, по которым можно будет прогнозировать возможное поведение и жизнедеятельность осужденного после освобождения. Следовательно, критерии оценки исправления осужденного должны указывать на позитивные или негативные изменения в степени его социализации, приспособление, обучение к жизни в условиях нормальной среды и ориентированные на его дальнейшую постпенитенциарную адаптацию.
На наш взгляд, представляется необходимым в качестве единого критерия исправления осужденного рассматривать положительные изменения по каждому из показателей его поведения, то есть учитывать прогресс развития. Тогда степень исправления будет определяться его суммарным значением по всем показателям, заложенным в систему оценки. Для этого надо предварительно решить, какие именно показатели заложить в эту систему, уточнив параметры, по которым можно будет судить об исправлении осужденного, которое нуждается в соответствующем смысловом определении.
По мнению, высказанному современным ученым-пенитенциаристом, доктором педагогических наук В. И. Белослудцевым, понятие «исправление следует рассматривать с точки зрения организации при исполнении наказания процессов ресоциализации, реадаптации и реабилитации» .
В-первых, это означает восстановление навыков вхождения осужденного в социальную среду после освобождения от наказания.
Во-вторых, определяет процесс приспособления осужденного лица к изменяющемуся социальному окружению, восприятия его нравственных и правовых требований через устранение недостатков и пороков личности и усвоения им новых, надо полагать, позитивных установок, социальных позиций и системы ценностных ориентаций.
В-третьих, необходимы гарантии в оказание ему социальной помощи по обеспечению нормальных условий жизнедеятельности после освобождения.
Следует согласиться с точкой зрения В. Позднякова, «что оценка исправления осужденного с помощью фиксирования положительных изменений прогресса должна быть комплексной и охватывать различные стороны жизнедеятельности и нравственные устои осужденного». Рекомендуемая им система показателей оценки исправления осужденного вряд ли претендует на универсальность, возможно, требуются некоторые уточнения, дополнения и, наверное, видоизменения. Однако главное здесь это — установление зависимости оценки исправления от решения вопросов готовности осужденного к жизни на свободе. Именно такую готовность, можно будет рассматривать в качестве индикатора данного процесса, как критерия исправления всех положительных изменений, произошедших за время нахождения лица в исправительном учреждении. Учет такой готовности позволит более успешному вхождению осужденного в нормальную жизнь после освобождения.
В дальнейшем определение конкретных показателей, установление их перечня, по нашему мнению, потребует всестороннего согласования и обсуждения с участием практических работников, ученых, представителей общественности, но оценка исправления должна быть комплексной, по совокупности данных, характеризующих различные направления жизнедеятельности осужденного, в том числе и для нарушителей дисциплины.
Такой подход позволит сотрудникам исправительных учреждений на основании анализа полученной динамики изменений оценки исправления и установления «суммарного значения» непосредственно перед освобождением определить содержание положительного прогресса в поведении для каждого конкретного лица, а вместе с ним и итоговый результат пребывания осужденного в исправительном учреждении, то есть зафиксировать степень его исправления.
Смысл построения такой системы, по нашему убеждению, позволит получить наиболее объективную информацию о достижении или не достижении главной цели исполнения наказания — исправления осужденного.
Неконтролируемый приток рабочей силы, социальная неустроенность вновь прибывших граждан на строительство объектов промышленного и социально-культурного назначения усиливают влияние криминогенных факторов. В общий поток мигрирующего населения включается и значительное число лиц, освобожденных от отбывания наказания, которые не всегда по различным причинам возвращаются к месту жительства до осуждения. Большинство из них становятся вынужденными мигрантами. Стихийная миграция указанной категории лиц, которая в значительной степени характеризуется неустойчивым и отрицательным поведением, бытовая неустроенность, низкий уровень, а в ряде случаев отсутствие социального контроля приводят их рецидиву. Эти лица совершают новые преступления в еще более короткие сроки по прибытию к предполагаемому месту жительства. Именно этот контингент в значительной степени продуцирует рецидивную преступность. Наконец, стихийная миграция освобожденных от наказания приводит к росту среди них категории лиц без определенного места жительства, тем самым увеличивается состав группы, характеризующиеся как наиболее криминогенная: более половины составляют ранее отбывшие наказание в местах лишения свободы.
Другой социальный фактор, негативно влияющий на состояние рецидивной преступности, связан с серьезным отставанием в развитии социальной сферы, отсутствием должного воспитательного влияния на таких мигрантов со стороны трудовых коллективов предприятий, низкий уровень профилактической работы правоохранительных органов.
Следует признать, что приведенные негативные социальные факторы являются достаточно традиционными, но в последние годы при проведении экономических реформ в стране стали проявляться новые. К их числу, прежде всего, относится безработица и вытекающее из нее нежелание принимать на работу лиц, отбывших наказание. Необходимо отметить, что ранее этот фактор проявлял себя, но не на социальном, а на социально-психологическом уровне.
Стало очевидным, что такое отчуждение вместе со снижением роли общественности заметно ослабило их предупредительный потенциал, где, как известно, необходимы меры воздействия как на неблагополучные семьи, так и профилактика рецидива среди лиц, ранее судимых.
Безусловно, следует согласиться с академиком Д. Лихачевым, на которого уместно ссылается А. Бондар: «Нужно ясно осознавать, что к преступности ведут отсутствие нормальной жизни в семье, нищета в соседстве с окружающим богатством, плохая постановка начального и среднего образования, неуважение к закону, вызванное существующей зависимостью его от власти и денег. Поэтому, я убежден, с преступностью нужно бороться не только судебными решениями, но частично меняя уклад нашей жизни» .
Пока еще не охватывает всего многообразия ситуаций и задач действующее законодательство с целью предупреждения преступлений.
Так, в УПК Российской Федерации уже нет статей, предполагающих обязанность органов дознания, следователей, прокуроров и суда выявлять причины и условия, способствовавшие совершению преступлений. Есть лишь право дознавателя, следователя на внесение представления в соответствующую организацию или соответствующему должностному лицу (ч. 2 ст. 158 УПК РФ). Это проблему не решит. Значит, нужны иные, более отвечающие современности нормативные акты, а вернее — их комплекс, государственная стратегическая программа по противодействию и предупреждению преступности.
Здесь нельзя не учитывать и того, что в настоящее время ситуация значительно изменилась и переместилась с социально-психологического на социально-экономический уровень.
Как показало наше исследование, предприятия различных форм собственности не проявляют желания в приеме на работу лиц, освобожденных от отбывания наказания, уже по социально- экономическим причинам. В этом проявляется определенная закономерность:
во-первых, освобожденные не готовы с точки зрения профессиональной подготовки квалифицированно выполнять свои трудовые функции, что в конечном счете может негативно отразиться на уровне производительности труда бригады или цеха и, следовательно, на их заработке;
во-вторых, многие из этих лиц нуждаются в жилой площади, что и без того осложняет обстановку с обеспеченностью жильем кадровых рабочих.
Следует согласиться с точкой зрения Г. Агамова, считающего, что «стабилизация социально-экономической и общественной жизни нашего общества во многом зависит от наращивания усилий правоохранительных и других государственных органов в борьбе с правонарушениями, важнейшим направлением которой является предупредительная работа. Она предполагает применение комплекса как общих социальных, так и специальных правовых и организационных мер, направленных на устранение причин и условий, способствующих совершению новых преступлений со стороны лиц, отбывших уголовное наказание» .
Проведенные им исследования показывает, что «более трети преступлений совершаются лицами, ранее судимыми, которые к моменту их совершения нигде не работали и не учились, причем половина противоправных деяний осуществляется в состоянии алкогольного опьянения».
Основными факторами, отрицательно влияющими на уровень рецидивной преступности, продолжают оставаться: недостатки в работе органов, исполняющих наказание; отсутствие надлежащего социального контроля поведения за лицами, отбывшими уголовные наказания; бытовая и трудовая неустроенность. К этому следует добавить почти повсеместный формализм, а то и просто бездействие, проявляемые при осуществлении этой работы со стороны местных органов власти, службы занятости правоохранительных органов, отсутствие должного взаимодействия между ними и ряд других.
Личностные характеристики лиц, совершивших повторные преступления, становятся все более негативными: увеличивается профессионализм, усиливается влияние преступных традиций, групповых правил и норм поведения, их состав омолаживается.
Более того, ранее судимые оказывают разлагающее воздействие на ближайшее окружение, особенно неустойчивую часть молодежи. В результате опроса сотрудников органов МВД установлено, что под их влиянием свыше одной трети тяжких преступлений совершается лицами молодежного возраста.
Возрастает степень социальной деградации и психопатизации личности у лиц, повторно совершивших преступления на почве алкоголизма и наркомании. Серьезную озабоченность вызывают проявления организованной преступности с участием лиц, освобожденных из мест лишения свободы.
Несмотря на то, что в последние годы принимались определенные меры по предупреждению преступлений с их стороны, коренного перелома в этой работе не произошло, так как проблемы трудового и бытового устройства лиц, отбывших наказание, выходят за пределы возможностей правоохранительных органов.
Проблема предупреждения рецидивной преступности зависит от многих факторов. Поэтому необходим анализ тех из них, которые прямо или косвенно связаны с состоянием законодательства, регулирующего профилактику рецидива преступлений.
В числе первоочередных — необходимость осуществления контроля и профилактической работы с лицами, освобожденными из мест лишения свободы . Практика показывает, что такой контроль желателен, независимо от того, как характеризуется освободившийся из мест лишения свободы, тем более многие из них в течение некоторого времени после освобождения от наказания характеризуются отрицательным поведением, необходим дополнительный контроль.
Однако здесь возникает несколько непростых вопросов, связанных с определением круга таких лиц, допустимых средств контроля и со степенью вторжения в сферу их прав и законных интересов.
По нашему мнению, действующее законодательство еще не базируется на глубокой криминологической проработке данной проблемы. Основной акцент делается на достаточно традиционные методы, которые применяют сотрудники оперативных служб, участковые уполномоченные и по некоторым из них работают сотрудники уголовно-исполнительных инспекций ФСИН России.
2.2 Правовые основы ранней профилактики постпенитенциарного рецидива преступлений
Основу ранней профилактики рецидива преступлений составляют воспитательные и предупредительные возможности норм уголовно- правового комплекса отраслей права. Деятельность органов уголовной юстиции по реализации этих норм входит в более широкую сферу деятельности государства, цель которой — предупреждение рецидивной преступности. Это конечная цель всей системы уголовной юстиции, «входом» в которую является обнаружение преступления и преступника, а «выходом» — возвращение лица, совершившего преступление, в общество.
Предупредительныемеры, определяемые нормами уголовно-правового комплекса, применяются к лицам, совершившим преступление и представляющим в связи с этим опасность для общества. Принимается во внимание, что они могут совершить новое преступление, так как по характеристике личности относятся к криминальному типу общественно опасной личности. Данные предупредительные меры как бы заранее презюмируются, так как устанавливаются в законе для всех лиц, совершивших преступления. Например, все они независимо от поведения подлежат обязательной охране и постоянному надзору, подвергаются обыску, находясь за пределами мест лишения свободы, они передвигаются под конвоем и др.Названные меры, выполняя функцию раннего предупреждения, в литературе именуются последующими предупредительными мерами, так как следуют от совершенного преступления и приговора суда. Осужденные признаются общественно опасной категорией лиц, так как они, по признанию уголовного закона, совершили общественно опасное деяние (ч. 1 ст. 14 УК РФ). Законодатель исходит из необходимости защиты от них интересов общества и государства. Уголовный кодекс РФ предусматривает для них суровые меры наказания, длительные сроки изоляции, Уголовно-исполнительный кодекс РФ — строгие меры охраны и контроля за поведением, Уголовно-процессуальный кодекс РФ — наиболее острые меры пресечения, Федеральный закон «Об административном надзоре за освобожденными из мест лишения свободы» — серьезные правоограничительные предупредительные меры.
В литературе основания определения в законодательстве последующих предупредительных мер обычно выводят из отбытия осужденным наказания и необходимости предупреждения с их стороны новых преступлений.
На наш взгляд, симптомом, послужившим основой для применения последующих предупредительных мер, является сам факт совершения преступления как событие объективное, послужившее основанием возбуждения уголовного дела. Совершено преступление, причинен вред ценностям, охраняемым уголовным законом, государство имеет право обороняться и защищаться посредством розыска лица, его совершившего, применения к нему меры пресечения, предъявления обвинения, назначения наказания, а затем его исполнения и предупреждения новых преступлений после его отбытия. Наличие самого события преступления свидетельствует о наличии лица, его совершившего, и предполагает необходимость осуществления оборонительных мер. Таким образом, последующие предупредительные меры имеют право на существование на более ранней стадии — стадии процессуального обеспечения уголовной ответственности.
В процессе предупреждения рецидива преступлений участвуют криминологические профилактические меры, которые выполняют вспомогательную роль. Они приводятся в действие тогда, когда последующие предупредительные меры (уголовно-правовые и уголовно-исполнительные) и воспитательное воздействие оказываются недостаточно эффективными, создается угроза совершения преступлений со стороны отдельных осужденных. Они реализуются в связи с отклоняющимся поведением лица, привлеченного к ответственности, например, при злостном нарушении режима отбывания наказания, угрозе совершения преступлений, употреблении спиртных напитков или наркотиков. Таким образом, эти меры исходят не от совершения преступления, как это имеет место в отношении последующих предупредительных мер, а от возобновления криминальной активности осужденных, выражающейся в нарушениях режима, преступных намерениях и т. д. В результате применения этих мер осужденным запрещается перевод в колонию-поселение, замена наказания более мягким наказанием, условно-досрочное освобождение и т. п. Наоборот, возможно помещение их в камерные условия, постановка на оперативный и профилактический учеты, установление административного надзора после освобождения и т. п.
Криминологическая профилактика как самостоятельный блок предупредительного воздействия не использует карательные правоохранительные средства уголовно-правового комплекса отраслей права: устрашение наказанием и практикой его применения. В ее арсенале иные меры: социальные, воспитательные, организационные и собственно профилактические. Они применяются в связи с предкриминальным поведением лица во время и после отбытия наказания и призваны препятствовать формированию преступного умысла (предупреждение), реализации преступных намерений на стации приготовления (предотвращение), продолжению начатой преступной деятельности (пресечение).
С позиций правовой характеристики эти меры можно подразделить: на не имеющие непосредственной правовой регламентации (специальные воспитательные меры, применяемые в связи с отклоняющимся поведением лица); предусмотренные нормами отраслей права, не входящих в уголовно-правовой комплекс; регламентированные нормами уголовно-правового комплекса.
Воспитательные меры, проводимые на основе методов педагогики и психологии, занимают особое место в системе профилактического воздействия. Их основу составляет метод убеждения. Например, администрация ИУ широко использует в работе с осужденными (нарушителями режима, склонными к преступлениям) психокоррекционные меры, индивидуальную работу, разъяснение законодательства, особенно на этапе подготовки к освобождению. Воспитательная работа с лицами, склонными к преступлениям, проводится в рамках установления за ними различных видов профилактических мер (постановка на профилактический учет, оперативный учет, взятие под административный надзор и т. п.).
К нормативным актам, не входящим в уголовно-правовой комплекс, регулирующим криминологическую профилактику, можно отнести: Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях, Федеральный закон «Об административном надзоре за освобожденными из мест лишения свободы», Закон РФ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений», Инструкцию о надзоре за осужденными к лишению свободы (при постановке на профилактический учет), Закон «Об оперативно-розыскной деятельности», законы местных органов власти, распространяющиеся на освобожденных из мест лишения свободы (например, Примерное положение о центре социальной реабилитации освободившихся из мест лишения свободы и не имеющих жилья, принятое законодательным органом Чувашской Республики), и др.
Отрасли права уголовно-правового комплекса также могут регламентировать меры криминологической профилактики рецидива преступлений. Например, УИК РФ содержит нормы, предусматривающие раздельное содержание некоторых категорий осужденных (ст. 80), применение мер поощрения (ст. 113), взыскания (ст. 115), помощь освобожденным в решении вопросов трудового и бытового устройства (гл. 22), сбор информации об освобождаемых и направление ее в органы полиции (Инструкция об оказании содействия в трудовом и бытовом устройстве…) и т. п.
Таким образом, деятельность органов уголовной юстиции, направленная на реализацию всех указанных нормативных актов, связана с ранней профилактикой рецидива преступлений, выстраивается в единую линию, приобретает направленность на будущее. Обеспечивая решение своих первоочередных ближайших задач, эта деятельность рассчитана на предупреждение рецидива преступлений после освобождения осужденных из мест лишения свободы
2.3 Роль исправительных учреждений в предупреждении рецидивной преступности
Важное значение в профилактике преступности против общественной безопасности имеет предупреждение рецидива преступлений со стороны лиц, отбывших наказание за аналогичные преступления. Речь идет о тех, кто в прошлом судим и кто, если не принять эффективных мер, может при соответствующих условиях вновь совершить преступление. Предупреждение новых преступлений против общественной безопасности со стороны таких лиц предполагает разработку и реализацию комплекса мер государственного и общественного характера, направленных на оказание освобождающимся после отбытия наказания помощи в трудовом и бытовом устройстве, продолжение их исправления и перевоспитания или закрепление результатов исправительного воздействия, достигнутых при исполнении наказания, а также осуществление действенного государственного и общественного контроля за правомерностью их поведения. Предупреждение преступлений со стороны указанных лиц, по сути, является заключительной стадией в деле превращения вчерашних преступников в законопослушных членов общества, имеющей не меньшее значение, чем само исполнение наказаний. Ч. Беккариа, исследуя преступность еще в XVIII в., отмечал, что ее предупреждение является более эффективным средством 2: борьбы, чем наказание за уже совершенное деяние .
В современном российском обществе предупреждение рецидива преступлений против общественной безопасности включает применение самых различных мер, имеющих единую основу. Под ней понимается прежде всего комплекс общепрофилактических мер экономического, политического, культурно-воспитательного и социального характера. Эти меры отличаются друг от друга по характеру, осуществляющим их органам, пределам действия, направленности в тех или иных условиях. Они могут приниматься не только соответствующими государственными органами, но и общественностью в лице правозащитных, общественных организаций, а равно отдельных граждан. Кроме того, окончательное исправление и перевоспитание лиц, подвергнутых уголовному наказанию за совершение преступлений против общественной безопасности, достигается в условиях общества, трудового, досугового коллектива, семейных отношений.
Меры по предупреждению рецидива преступлений против общественной безопасности в зависимости от их характера могут осуществляться в масштабах страны или отдельных ее территориально-административных единиц. Если общие меры проводятся повсеместно, то специальные могут быть проведены в отдельном субъекте Федерации, городе и даже конкретном учреждении. В порядке инициативы местные органы, как показало изучение опыта их работы по предупреждению рецидива, проводят немало интересных, эффективных мероприятий, заслуживающих признания и применения в других местах.
Совершение преступления рецидивистом есть антиобщественное проявление его воли. Однако это отнюдь не означает, что о лице, отбывшем уголовное наказание, не следует проявлять никакой заботы. Нельзя забывать об условиях, в которых антиобщественные взгляды, привычки приводят лиц, уже подвергавшихся наказаниям, к совершению уголовно наказуемых деяний. Антиобщественные установки могут проявиться в благоприятных для них условиях. Ликвидация последних и должна быть предметом особой заботы со стороны государства и общества.
Исправительные учреждения не всегда оказываются в состоянии решить поставленную перед ними задачу исправления и перевоспитания осужденных к лишению свободы. Достаточно сказать, что из числа подвергнутых нами анкетированию совершивших преступления против общественной безопасности 40 % совершили эти преступления рецидивно. Это в значительной мере объясняется недостатками в осуществлении процесса исправительного воздействия. Так, не все осужденные вовлекаются в период отбывания наказания в образовательный процесс, не всегда им дается востребованная в современных условиях специальность. Не являются исключением случаи, когда осужденные во время пребывания в исправительном учреждении не занимаются трудовой деятельностью ввиду отсутствия работ.
Сказывается и имевшее место в прошлом недифференцированное содержание различных категорий осужденных, которое сохранилось в определенной мере и до настоящего времени. В исправительных учреждениях общего и строгого режимов, предназначенных для содержания лиц, осужденных к лишению свободы впервые, находится много лиц, имеющих не снятые и не погашенные в установленном законом порядке судимости. Такое положение чревато серьезной опасностью отрицательного влияния рецидивистов на осужденных впервые. Значительная часть проанкетированных нами осужденных за преступления против общественной безопасности совершение ими повторных преступлений объяснила влиянием рецидивистов, совместно с которыми они содержались в одном исправительном учреждении, отбывая лишение свободы в первый раз.
Существует мнение, что применение уголовного наказания в виде лишения свободы приводит к переполненности тюрем, росту расходов на содержание осужденных, нарушению правил санитарии, ухудшению условий содержания, увеличению численности персонала . И все же, по нашему мнению, именно исправительные учреждения располагают наиболее широким арсеналом средств профилактики рецидива преступности против общественной безопасности.
Осужденные, содержащиеся в исправительных учреждениях, при всех их отрицательных качествах — это члены общества, правда, физически изолированные от него судом на определенный срок. Они возвращаются в это общество после полного отбывания наказания или до истечения его срока. Поэтому государство, постоянно проявляя заботу о людях, заинтересовано в том, чтобы освобожденные из исправительных учреждений лица стали в результате наказания полезными, правопослушными членами общества, со стороны которых можно не опасаться совершения новых преступлений.
Задачам исправления и перевоспитания осужденных за преступления против общественной безопасности в исправительных учреждениях служат режим отбывания наказания, общественно полезный труд, воспитательная работа, общеобразовательное и профессионально-техническое обучение. Эти средства исправления и перевоспитания должны применяться с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности осужденного, а также поведения осужденного и его отношения к труду. Тем самым реализуется принцип индивидуализации исполнения наказания и применения мер исправительного воздействия, декларированный уголовным и уголовно-исполнительным законодательством.
Режим как одно из основных средств исправления и перевоспитания осужденных к лишению свободы за преступления против общественной безопасности свое выражение находит в их изоляции от общества, надзоре за ними, в различного рода ограничениях и лишениях, сопряженных с изоляцией от общества, раздельном содержании разных категорий осужденных в зависимости от пола, возраста, тяжести совершенных преступлений, личности и поведения осужденных, ношении ими одежды установленного образца, особом порядке пользования имеющимися на лицевом счете деньгами, осуществления переписки, получения посылок, передач и бандеролей. Иначе говоря, режим представляет собой систему установленных правовыми нормами правил содержания и поведения осужденных в исправительных учреждениях, обеспечивающих реализацию кары в отношении лиц, подвергнутых этому наказанию, и создание условий для эффективного применения других средств исправительного воздействия.
Содержание режима определяется прежде всего уголовно-исполнительным законодательством, а также изданными в его развитие ведомственными нормативными актами: приказами и инструкциями министерств, служб и начальников управлений (отделов) исправительных учреждений.
Правила режима, образующие в совокупности его содержание, определяют прежде всего правовое положение осужденных, устанавливают правоограничения, в которых выражается карательная сущность наказания в виде лишения свободы. Эти правила распространяются на всех осужденных, хотя и в различной степени. Но цель во всех случаях, к какой бы категории осужденных они ни применялись, будет одна: реализовать содержащуюся в режиме кару и тем самым устрашить осужденного, заставить его почувствовать свою вину перед обществом, задуматься над тем, стоит ли вновь совершать преступление. Осознание осужденным за преступления против общественной безопасности своей вины создает благоприятные условия для его исправления и перевоспитания. Реализация содержащейся в режиме кары имеет и общепредупредительное значение.
Режим служит и воспитательным целям. Выполнение требований режима приучает осужденного к сознательной дисциплине, соблюдению правил человеческого общежития. Достижение воспитательных целей режима оказывается возможным прежде всего благодаря постоянному соблюдению осужденными своих обязанностей и поддержанию администрацией исправительного учреждения внутреннего порядка, обязательного для всех осужденных.
Совершенствование режимных требований и их конкретизация в отношении осужденных за преступления против общественной безопасности должны происходить не спонтанно, а иметь твердую теоретическую основу, выработанную в результате глубоких и всесторонних криминологических исследований.
Воспитательные цели труда осужденных за преступления против общественной безопасности состоят в том, чтобы за время пребывания в исправительных учреждениях подготовить их для трудовой жизни на свободе. Конкретное содержание воспитательных целей труда осужденных зависит от того, занималось ли лицо трудом до осуждения, имело ли оно специальность и какую именно, от степени его трудоспособности и т.д. Если осужденный трудился и до совершения преступления, воспитательные цели охватывают своим содержанием сохранение у него повседневной привычки и уважения к труду, повышение квалификации и, в случае необходимости, приобретение новых специальностей. Если осужденный до этого не вел трудовую деятельность (к числу таких нужно отнести многих из числа рецидивистов, профессиональных преступников и часть молодых по возрасту преступников (до 23 лет), число которых среди осужденных за преступления против общественной безопасности, по данным статистики, составляет до 30 %), то воспитательные цели труда по отношению к нему состоят также в приобретении производственной специальности как можно более высокой квалификации.
Экономические цели труда осужденных состоят, как представляется, в создании материальных ценностей, необходимых исправительному учреждению, всей пенитенциарной системе в виде компенсации за счет их труда издержек на содержание исправительных учреждений, возмещении ущерба, причиненного в результате совершения преступления, оказании помощи семье и, что очень важно, создании индивидуального фонда освобождения.
Частичное возмещение за счет труда осужденных расходов по содержанию исправительных учреждений как одна из экономических целей их труда предполагает, что привлечение осужденных к труду должно иметь своим результатом возмещение государству в определенной мере затрат на содержание мест лишения свободы.
К числу экономических целей труда осужденных надо отнести и создание индивидуального фонда освобождения. После освобождения осужденный за преступления против общественной безопасности должен располагать определенным количеством средств, необходимых на то время, пока он устраивается на работу и не имеет постоянного источника доходов. Иногда указанный период времени бывает продолжительным. Предупреждение рецидивной преступности требует, чтобы индивидуальный фонд к моменту освобождения составлял значительную сумму.
Правовое воспитание осужденных за преступления против общественной безопасности, особенно рецидивистов, как реализация воспитательной функции права предполагает повседневное разъяснение им содержания и целей российского уголовного, уголовно-исполнительного и уголовно-процессуального законодательства вообще и применительно к конкретным случаям. Используемые для этого средства весьма разнообразны. Прежде всего необходимо убеждать осужденного в справедливости вынесенного приговора, неотвратимости наказания. Достигается это главным образом путем проведения с ним индивидуальных бесед после ознакомления с его личным делом. Практическое значение имеет разъяснение осужденным положения уголовного закона, обязывающего суды учитывать при назначении конкретного наказания характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отягчающие ответственность, для того, чтобы отбывающим наказание за преступления против общественной безопасности было понятно, почему за одинаковые преступления назначаются различные меры наказания и, наоборот, за внешне разные по своей опасности преступления — одинаковые по тяжести наказания.
Не меньшее значение имеет ознакомление осужденных за преступления против общественной безопасности с их правовым положением в условиях исправительного учреждения. С этой целью читаются лекции и проводятся беседы, вечера вопросов и ответов, а также юридические консультации на правовые темы; жилые зоны обеспечиваются наглядной агитацией, а библиотеки — популярной литературой такого же содержания.
В деле предупреждения рецидива преступлений против общественной безопасности было бы неверным надеяться лишь на один режим. Весьма важными представляются и такие меры предотвращения рецидива, как вовлечение в трудовой процесс, профессионально-техническое образование, правовое воспитание и др. В случае назначения лишения свободы эти меры должны приниматься с момента прибытия осужденного в исправительное учреждение, где он будет отбывать наказание, и до момента его исправления и освобождения. Успешно бороться с рецидивом можно и в обществе, коллективе, в котором лицо оказалось после освобождения. Только тогда, когда мероприятия по предупреждению рецидива преступлений против общественной безопасности будут носить непрерывный характер, следовать одно за другим и даже параллельно друг другу, можно рассчитывать на успех. Если же проведение указанных мероприятий будет носить эпизодический характер, не исключается, как это имеет место в настоящее время, проявление рецидива.
Глава 3 Правовое регулирование и эффективность профилактики рецидивов преступления
3.1 Правовое регулирование противодействия органов внутренних дел рецидивной преступности
Принятие Федерального закона от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» и Федерального закона от 6 апреля 2011 г. № 66-ФЗ «О внесении изменении в отдельные законодательные акты Россиискои Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об установлении административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» позволяет сделать вывод, что россииским обществом и государством предпринят конкретным шаг к сокращению криминального влияния на население со стороны наиболее криминогенных групп, в том числе рецидивистов, и принятию мер по предупреждению совершения ими повторных преступлении.
Назначение надзорных правил и ограничении состоит в том, чтобы помешать поднадзорному лицу продолжать преступную деятельность и вести антиобщественным образ жизни, воспрепятствовать установлению им социально-негативных связеи, устранить или неитрализовать отрицательное влияние на него, не дать ему возможности совершать правонарушения в определенное время и в определенных местах, а также в том, чтобы создать необходимые условия для систематического контроля за поведением лица, находящегося под надзором, и проведения с ним воспитательнои работы.
В связи с этим необходимо напомнить, что в истории противостояния правоохранительных органов нашеи страны рецидивнои и другим наиболее опасным формам преступности это — не первым случаи использования практики установления за освобожденными из мест лишения свободы лицами административного надзора.
Несмотря на очевидную общественную опасность «особо опасных рецидивистов», закон предусматривает для них ряд правовых гарантий, в том числе систему предваряющих уголовно-правовое реагирование предупредительных административных мер. Но главная гарантия содержалась в требовании о признании лица, несмотря на наличие судимостей, особо опасным рецидивистом только судом. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 апреля 1996 г. № 1 «О судебном приговоре» говорится, что, придя к выводу о необходимости признания подсудимого особо опасным рецидивистом, суд в соответствии с законом обязан мотивировать в приговоре свое решение. При этом, помимо ссылки на наличие неснятых и непогашенных судимостей, совокупность которых является обязательным условием для принятия такого решения, суд должен указать, какие данные, относящиеся к личности виновного и степени общественной опасности совершенных преступлений, их мотивам, степени осуществления преступных намерений, характеру и степени участия в совершенных преступлениях, а также другим обстоятельствам дела, были учтены при признании подсудимого особо опасным рецидивистом. Следует иметь в виду, что данные основания для такого признания должны исследоваться непосредственно в суде с предоставлением подсудимому права на защиту. И если суд, несмотря на наличие неснятых и непогашенных судимостей, находит возможным не признать лицо особо опасным рецидивистом, то это также обязательно должно быть мотивировано.
Нетрудно заметить, что советское уголовное законодательство при определении особо опасного рецидивиста отталкивалось, прежде всего, от личности преступника, его антиобщественной установки. Современный же УК РФ определяет не рецидивиста, а само явление рецидива, закрепляя его классификацию, которой не было ранее (простой, опасный и особо опасный). Советский подход представляется более практичным, так как во главу угла следует ставить не формальную совокупность составов совершенных преступлений, а определенные черты характера и ценностные ориентиры преступника, позволяющие судить о его склонности к продолжению преступной деятельности. В данном случае судимости — это объективное проявление антиобщественной установки личности рецидивиста.
Именно советский подход, по нашему мнению, оказался ближе по духу Федеральному закону от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы».
Учитывая степень общественной опасности данных лиц, советское государство задействовало одно из наиболее эффективных средств — оперативно-розыскную деятельность оперативных подразделений и служб правоохранительных органов, которая с первого дня установления административного надзора осуществлялась ими в отношении указанных категорий лиц гласно и негласно. Только в таком сочетании можно эффективно противодействовать наиболее опасным формам преступности. Анализ ведомственного нормативного регулирования оперативно-служебной деятельности органов внутренних дел по вопросу осуществления административного надзора показывает, что последний вышел из недр Главного управления уголовного розыска, оперативные подразделения которого достаточно продолжительное время функционально отвечали непосредственно за его организацию.
Так, в 80-х годах прошлого столетия аппараты УР:
— обеспечивали установление и осуществление административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы;
— принимали меры по предупреждению их преступной деятельности, заводили и вели на данную категорию лиц учетно-наблюдательные дела;
— выявляли с помощью имеющихся у них сил и средств преступные связи, действительные, скрытые от других намерения поднадзорных лиц;
— взаимодействовали непосредственно с администрацией ИТУ и другими службами органов внутренних дел, а также правоохранительными органами и трудовыми коллективами по вопросу установления и осуществления административного надзора;
— занимались розыском скрывшихся поднадзорных лиц.
Таким образом, в советский период оперативно-розыскные мероприятия составляли содержательную сторону на первый взгляд чисто административно-правового мероприятия, поэтому возникает закономерный вопрос: «А как обстоят дела сейчас, с принятием законодательных актов, восстанавливающих административный надзор в отношении лиц, освободившихся из мест лишения свободы?».
Правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности с 1992 г. вышло из сферы ведомственных закрытых нормативных актов. В настоящее время его костяком является Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — ФЗ «Об ОРД»), в котором, к сожалению, не нашло отражения в основаниях и условиях проведения оперативно-розыскных мероприятий такое понятие, как «наличие неснятой или непогашенной судимости у лица за умышленные тяжкие и особо тяжкие преступления».
Представляется, что пришло время внести дополнения не только в ст. 7 ФЗ «Об ОРД» «Основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий», но и в ст. 8 «Условия проведения оперативно-розыскных мероприятий», предусмотреть проведение ОРМ, ограничивающих конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, которые должны осуществляться на основании судебного решения в отношении определенных категорий лиц, освобожденных из мест лишения свободы.
Внесение дополнений и изменений вышеназванными законодательными актами об административном надзоре в ст. 86 действующего УК РФ, согласно которым судимость учитывается не только при рецидиве преступлений и назначении наказания, но и влечет за собой иные правовые последствия, которые установлены федеральным законодательством, позволяет выработать целую систему организационно-правовых мер по борьбе с наиболее опасными видами преступлений.
Пришло время вернуться на законодательном уровне к вопросу о признании в судебном порядке именно лица, исходя из его судимостей и криминальной направленности личности, особо опасным рецидивистом, а не только совершенного им деяния (особо опасным рецидивом преступлений) со всеми квалифицирующими последствиями в особенной части УК РФ и возможностями для проведения в отношении таких лиц ОРМ в ФЗ «Об ОРД». В частности, имеет смысл дополнить п. 3 ст. 18 УК РФ «Рецидив преступлений» следующим образом: «Рецидив преступлений признается особо опасным, а лицо по приговору суда — особо опасным рецидивистом…». То есть необходимо законодательно сделать акцент именно на том, что общественную опасность представляет само лицо в силу его определенных качеств характера и криминальной направленности личности и оно нуждается в системе воспитательных, реабилитационных, контрольных, ограничительных и принудительных мер.
Вместе с тем, поправки в федеральное законодательство, предусмотренные Федеральным законом от 6 апреля 2011 г. № 66-ФЗ «О внес¬нии изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «Об установлении административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы»», на наш взгляд, не в полной мере отражают суть тех задач, которые должны выполняться в рамках административного надзора в части профилактического и контролирующего воздействия на поднадзорных лиц.
В частности, поправками в УК РФ и КоАП РФ предусматривается ответственность за уклонение от административного надзора, несоблюдение сопутствующих ему ограничений (невыполнение обязанностей). Так, освобожденное из мест лишения свободы лицо, в отношении которого установлен административный надзор, должно прибыть к избранному им месту жительства или пребывания в определенный администрацией исправительного учреждения срок. За неприбытие без уважительных причин, а равно за самовольное оставление места жительства или пребывания, совершенные в целях уклонения от административного надзора, предусмотрено уголовное наказание. Это — обязательные работы на срок от 180 до 240 часов либо исправительные — до двух лет, либо лишение свободы — до одного года. В то же время за несоблюдение ограничений и невыполнение обязанностей, устанавливаемых при административном надзоре, предусмотрено административное наказание в виде штрафа или административного ареста на срок до 15 суток.
Представляется, что подобное соотношение уголовного и административного наказания в некоторой степени «развязывает руки» поднадзорному лицу, которое формально может бесконечное количество раз нарушать режим административного надзора (за исключением неприбытия к месту жительства или пребывания), не опасаясь привлечения к уголовной ответственности. В связи с этим считаем целесообразным установить уголовную ответственность не только за неприбытие к месту жительства или пребывания без уважительной причины, но и за неоднократное нарушение режима административного надзора, т.е. несоблюдение предусмотренных федеральным законом ограничений.
В советское время действовали специальные правила паспортного режима, существенно ограничивавшие нахождение ранее судимых лиц в Москве и Московской области, из-за чего существовала проблема неприбытия рецидивистов к местам проживания в сельской местности, откуда они периодически скрывались, направляясь незаконно в крупные города. На сегодняшний день можно прогнозировать, что «уклонистов» от прибытия, например, в Москву и Московскую область будет крайне мало, так как в крупных городах с развитой инфраструктурой для таких лиц имеется широкий круг возможностей, в том числе и для продолжения их преступной деятельности при наличии такого намерения. По этой причине место жительства или пребывания лица, освобождаемого из мест лишения свободы, должно определяться не только по желанию последнего, но и с учетом объективных факторов, таких как наличие родственников, готовых помочь в адаптации, возможность трудоустройства, предоставления жилой площади и т.д.
Кроме того, существует проблема применения в отношении данной категории лиц таких видов административного наказания, как штраф и административный арест. Прежде всего с учетом высокого уровня безработицы и отсутствия законодательных норм, обязывающих работодателей принимать на работу лиц, ранее судимых, включая находящихся под административным надзором, устроиться таким лицам на работу будет непросто. К тому же необходимо принимать во внимание их личностные качества, не позволяющие говорить о склонности к трудовой деятельности. Очевидно, что штрафы в этих условиях не будут играть стимулирующей роли, скорее, напротив, они окончательно лишат таких лиц желания устраиваться на работу. Вместе с тем, стимулирование к трудовой деятельности ранее судимых лиц, в том числе путем принятия соответствующих нормативных правовых актов, адресованных работодателям, ни в коем случае не должно осуществляться в ущерб правам и интересам законопослушных граждан, устраивающихся на ту же работу.
Что касается административного ареста, то установленный порядок его применения в отношении особо опасных рецидивистов входит в явное противоречие с требованием Уголовно- исполнительного кодекса РФ (далее — УИК РФ) о раздельном содержании лиц, осужденных за деяния, подпадающие под особо опасный рецидив преступлений, в целях ограничения их криминального влияния на иные категории осужденных. В данном случае при исполнении административного ареста названное правило не соблюдается, чем создаются идеальные условия для укрепления социальных позиций рецидивистов и склонения ими к преступной деятельности не только ранее судимых, но и других лиц. Очевидно, что условия содержания в местах исполнения административного ареста не так суровы, как в тюрьмах, поэтому они вряд ли смогут устрашить особо опасных преступников.
С учетом вышеизложенного считаем целесообразным:
— решением Правительства РФ ввести систему общественно полезных и иных работ, на которые беспрепятственно могут устраиваться лица, ос-вобожденные из мест лишения свободы;
— установить уголовную ответственность за систематическое (три и более раза) нарушение правил административного надзора.
Кроме того, возникает вопрос: «А разве в настоящее время только особо опасные рецидивисты создают реальную угрозу общественной безопасности?». Закон предусмотрел ответственность организаторов и активных участников бандформирований и преступных сообществ, экстремистских и террористических организаций, которые уже давно имеют не только уголовно-правовую, но и социально-криминологическую характеристику и представляют своей преступной деятельностью повышенную общественную опасность. В связи с этим напрашивается вывод о необходимости признания этих лиц на основе уже имеющихся судебных решений и их жизненной антиобщественной установки теми, кем фактически они и стремятся быть, т.е. лидерами преступных формирований, приравненными законодательно к особо опасным рецидивистам. Государство вышеназванными уголовно-правовыми, оперативно-розыскными и административными мерами должно противодействовать их криминальному влиянию на общество, в том числе на несовершеннолетних граждан. Поэтому целесообразно восстановить для данных лиц квалифицированную (повышенную) ответственность за совершение таких преступлений, как убийства, изнасилования, кражи, грабежи, разбои, мошенничества. И обязательно за вовлечение несовершеннолетних в преступную и антиобщественную деятельность. Данные меры не могут идти вразрез с проводимой в настоящее время гуманизацией уголовного законодательства, так как они применяются в отношении лиц, сознательные действия которых создают угрозу жизни и здоровью граждан и иных лиц, находящихся на территории нашего государства, а также общественной безопасности.
Возвращаясь к вопросу совершенствования законодательных основ ОРД, представляется целесообразным внести соответствующие дополнения в ст. 7 и 8 ФЗ «Об ОРД», с тем чтобы законодательно закрепить названные полномочия оперативных подразделений ОВД в рамках осуществления административного надзора.
Так, п. 1 части первой ст. 7 «Основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий» можно изложить в следующей редакции:
«Основаниями для проведения оперативно-розыскных мероприятий являются:
1. Наличие возбужденного дела; неснятой или непогашенной судимости лица за тяжкое или особо тяжкое преступление, умышленное преступление в отношении несовершеннолетнего; судебного решения о признании лица особо опасным рецидивистом, лидером или активным участником преступного формирования, экстремистской или террористической организации».
Также нуждается в дополнении ст. 8 «Условия проведения оперативно-розыскных мероприятий». В частности, необходимо установить, что проведение оперативно-розыскных мероприятий, которые ограничивают конституционные права человека и гражданина на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи, а также право на неприкосновенность жилища, допускается на основании судебного решения и при наличии информации о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно, а также признанных в соответствии с федеральным законом находящимися под административным надзором особо опасными рецидивистами, лидерами или активными участниками преступных формирований, террористических или экстремистских организаций, судимых за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних лиц.
Также необходимо дополнить ч. 4 рассматриваемой статьи, с тем чтобы прослушивание телефонных и иных переговоров допускалось в отношении всех категорий лиц, перечисленных выше.
Представляется, что закрепление данных полномочий на законодательном уровне не следует считать нарушением соответствующих положений Конституции РФ, в частности ст. 23, хотя бы потому, что само по себе установление административного надзора за освобожденными лицами изначально предполагает временное ограничение ряда их конституционных прав.
Не следует забывать о том, что объектом административного надзора являются не все лица, освобожденные из мест лишения свободы, а только наиболее опасные из них, в частности рецидивисты. И речь здесь идет не только о профилактике и предупреждении преступной деятельности этих лиц, но и об ограничении их влияния на других членов общества по месту жительства, работы и т.д. Ограничения в передвижении, обязанность находиться дома в определенное время суток и регулярная явка в ОВД несколько раз в месяц в современных условиях не способны в полной мере предупредить или серьезно ограничить возможную противоправную деятельность указанных лиц. Так, преступления можно совершать в любое время суток, например днем, при этом ограничение, связанное с запретом покидать ночью жилище, нарушаться не будет. Кроме того, поднадзорное лицо может выступать в роли организатора, т.е. руководить преступной деятельностью дистанционно, непосредственно не участвуя в совершении преступлений, опять же формально не нарушая при этом режим административного надзора.
Все это указывает на необходимость осу¬ществления в рамках административного надзора тщательного контроля за поведением поднадзорного лица, позволяющего отслеживать его контакты, своевременно выявлять возможные преступные намерения. Выполнить это в полной мере представляется возможным только с помощью специальных методов и средств, которыми располагает ОРД.
Таким образом, целесообразно внести соответствующие изменения и дополнения в УК, УПК, УИК, КоАП РФ, а также в федеральные законы, регулирующие оперативно-розыскную деятельность и осуществление административного надзора за ранее судимыми лицами, которые создадут необходимую правовую базу для эффективного осуществления административного надзора с использованием возможностей и средств оперативных подразделений ОВД, что позволит не просто формально выполнять эту важнейшую функцию, а действительно создавать такие условия, при которых вероятность повторного совершения преступлений лицами, ранее судимыми, будет сведена к минимуму.
3.2 Уголовно-правовой рецидивизм девиантологическая перспектива профилактики с позиций теории стигматизации в условиях преодоления «кризиса наказания»
Исследовательский и практический интерес к вопросам совершенствования социального контроля над уголовно- правовым рецидивизмом обрел свою актуальность в контексте поиска и девиантологического обоснования альтернативных решений по его реализации в подростково-молодежной среде в современных российских условиях. И это не случайно, поскольку, по статистическим данным МВД России, при общем снижении объема преступности в стране количество рецидивных преступлений в 2010 году возросло на 40%. В итоге каждое третье преступление совершено лицами, имеющими судимость. В структуре рецидивных преступлений половину составляют тяжкие и особо тяжкие, более 60% от всей рецидивной преступности приходится на кражи, грабежи, разбои и хулиганство — составы, создающие наибольшие угрозы и беспокойство для общества в целом и для каждого его члена в отдельности. При этом самый высокий процент рецидива зафиксирован в возрастной группе от 22 до 24 лет .
Среди причин и условий, способствующих рецидиву, традиционная криминология выделяет взаимосвязанные блоки первичных факторов, обусловивших совершение преступлений вообще (социальные, психологические, экономические, криминологические причины и условия преступности), и вторичных специфических факторов, определяющих собственно рецидивную преступность. К детерминантам рецидивизма криминологи обычно относят факторы, влияющие на неблагоприятное протекание постпенитенциарной адаптации (проблемы трудоустройства, жилищные, семейные проблемы и т.п.) и факторы, связанные с недостатками в деятельности правоохранительных органов и судебной системы. В их числе выделяют: отток профессионалов из ОВД, несвоевременное реагирование на совершенные преступления, судебные ошибки в избрании мер пресечения, снижение эффективности пенитенциарной системы и престижа правоохранительных органов и др.
При этом весьма немногие отечественные исследователи (среди них криминологи социологической ориентации: Д.А.Шестаков, С.Ф.Милюков, Я.И.Гилинский, С.У.Дикаев и другие) обращают внимание на такой системный фактор преступности и рецидивизма, как «кризис наказания». «Кризис наказания», или «кризис полицейского контроля», проявляется в «неспособности привычных мер социального контроля с преобладанием негативных, подчас крайне репрессивных, санкций более или менее эффективно влиять на девиантные проявления». Социальная суть «кризиса наказания» состоит в «отрицании идеи кары», замыкающей порочный круг насилия (жестокость, исходящая как от человека, так и от государства, порождает новую ответную жестокость). Развитие «кризиса наказания» после Второй мировой войны проявляется в росте преступности во всем мире, несмотря на все репрессивные усилия органов полиции и уголовной юстиции. Все возможные виды уголовной репрессии не дают видимых результатов (неэффективность общей превенции в рамках формального социального контроля). По данным Т.Матисена (1974 г.), относительно стабилен для каждой страны или не снижается уровень рецидива, что указывает на неэффективность и специальной превенции.
В развитых странах ярлык судимости настигает лишь узкий круг лиц, совершивших тяжкие насильственные преступления (убийства, причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилования). В России пенитенциарной стигматизации подвергается абсолютное большинство осужденных, что во многом определяет для них перспективу, как правило, «интенсивных» криминальных карьер, а ее реализация в итоге детерминирует массовый уголовно-правовой рецидивизм.
Реальность девиантной или криминальной карьеры для стигматизированных несовершеннолетних или молодых людей тем выше, чем выше мера общественного ригоризма (нетерпимости). Отсюда, наряду с совершенствованием превентивного потенциала формального социального контроля в ювенальной среде, необходимо преодоление традиционного российского ригоризма и развитие массового правосознания. Не секрет, что в европейских странах общественное мнение более гуманно реагирует на девиантов. Так, англичане, живущие по соседству, обсуждая поведение «подвыпившего» парня из дома напротив, скажут друг другу, что у Джона проблемы с алкоголем. В России про «закутившего» молодца будут говорить, что он «законченный алкаш». Стигма алкоголика, дебошира, хулигана в условиях крайнего ригоризма с большей вероятностью может испортить молодому человеку жизнь, даже если он лишь один раз потерял контроль над собой.
Неэффективность традиционных полицейских и пенитенциарных средств контроля над преступностью, многолетняя и безуспешная «борьба с преступностью» в России привели к формированию феномена массовой «призонизации» («отюрьмовления») культуры, языка, быта, особенно в молодежной среде. Блатной жаргон, полукриминальные и криминальные практики и способы адаптации в условиях рыночного транзита получают все более широкое распространение в молодежном сообществе, которое подвергается наибольшей девиантизации.
Слепое следование принципу неотвратимости наказания, по Ч.Беккариа, в большинстве случаев; криминализация значительного числа неопасных деяний (например, оскорбление (ст. 130 УК), уничтожение или повреждение имущества по неосторожности (ст.168 УК) и др.); преимущественное использование отечественными правоохранительными органами метода изоляции в рамках самого жестокого за всю историю страны по предусмотренным санкциям Уголовного кодекса 1997 года завели, в конечном счете, российскую уголовную политику и правоприменительную практику в порочный круг усиливающейся социальной неэффективности. Его все более очевидные тупики требуют в настоящее время радикального изменения традиционной репрессивно ориентированной парадигмы социального контроля.
Несмотря на наличие прогрессивного зарубежного опыта, реакция большинства ученых, законодателей и практиков на «кризис наказания» в России в целом носит запаздывающий характер. Для его преодоления путем снижения социальных рисков преступности и рецидивизма в стране по инициативе Президента осуществляется реформа системы МВД и других правоохранительных институтов. Принятие в 2011 году Федерального закона «О полиции» нацелено на снижение коррупции и коммерциализации в ОВД, на перестройку системы управления (больше лейтенантов для работы «на земле» и меньше генералов и аппаратных работников). Новый закон ориентирует на жесткий отбор, современную подготовку, оптимальную численность, расстановку и ротацию кадров, на существенное увеличение оплаты труда в полиции и обеспечение дифференцированного социального пакета. Полицейская деятельность, в соответствии с его положениями, должна отвечать стандартам сервисного обслуживания населения по обеспечению безопасности и широко опираться на оценку «снизу» и общественное мнение, что требует отказа от монопольной оценки «сверху» работы территориальных ОВД и ведомственной показухи в формате пресловутой «палочной системы».
Закон «О полиции» открывает перспективу реального повышения защищенности населения от преступных посягательств и одновременно усиления ответственности полиции перед сообществом на обслуживаемой территории, как налогоплательщиками, на средства которых и осуществляется полицейская деятельность. Его реализация предполагает развитие социального партнерства полиции и общества, местных общин (community policing), организации соседского контроля (neighbourhood-watch) при содействии сотрудников правопорядка и др.
Государственной Думой в 2011 году принят закон «Об административном надзоре», по которому надзор до 3 лет распространяется на тех, кто был осужден за тяжкие преступления, совершил рецидивные преступления, а также преступления против несовершеннолетних. Бывшему заключенному, попавшему под надзор, закон запрещает посещать массовые мероприятия, выезжать за установленные судом пределы территории, покидать жилище в темное время суток. Он обязывает поднадзорного являться в полицию от одного до четырех раз в месяц и беспрепятственно впускать в свой дом проверяющих. В целях ресоциализации бывших осужденных разработана и проходит согласование с правоохранительными ведомствами концепция законопроекта о государственной системе профилактики правонарушений. Словом, в стране разворачивается активный поиск институциональных, уголовно-правовых, административно-правовых и социальных средств профилактики общеуголовной преступности и рецидивизма.
Однако, как представляется, особое место при выработке и реализации альтернативных мер осуждению и лишению свободы несовершеннолетних и молодых людей принадлежит созданию полноценной системы российской ювенальной юстиции. Конструктивный опыт ювенального права, судов и системы реабилитации достаточно успешно реализован в экономически развитых странах с устойчивыми демократическими традициями. Неслучайно во многих из них в отношении несовершеннолетних не применяется метод изоляции и пенитенциарная стигматизация девиантов сведена к минимуму. Российский же опыт развития ювенальной юстиции существенно отстает от зарубежного и во многом ему противоречит. Так, например, УК РФ от 1997 года демонстрирует возросшую репрессивность в ювенальном контексте, поскольку в нем установлена уголовная ответственность с 14-летнего возраста по 53 составам преступлений (в прежнем их было 44), на что справедливо указывают специалисты Санкт- Петербургского университета МВД России.
Для отечественной теории и практики социального контроля по предотвращению делинквентности и минимизации уголовно-правового рецидивизма в молодежной среде интересен опыт раннего вмешательства путем отказа или замены уголовной ответственности альтернативными видами исправительного воздействия в сочетании с ситуационной превенцией повторных криминальных актов, то есть снижением возможностей для совершения преступлений путем изменения связей между преступником, жертвой и окружающей средой. Ценно и то, что в европейских странах гораздо большее внимание, по сравнению с Россией, придается развитию институциональных основ ювенальной юстиции, внедрению программ повышения компетентности и просоциального поведения, изменения локального окружения, институционализации служб социальной работы и помощи девиантам.
Остается лишь сожалеть, что в России все еще не предусмотрены специальные органы расследования и рассмотрения дел несовершеннолетних с учетом социального сопровождения, учитывающего возрастной фактор. В стране не развиты службы опеки, социальной и психологической помощи девиантам. Отсюда — нет полноценного ювенального правосудия и общественно-государственной системы ресоциализации молодых правонарушителей.
Таким образом, зарубежный и отчасти отечественный опыт социального контроля над преступностью и рецидивизмом показывают, что в современных условиях необходимо все больше совершенствовать меры, альтернативные тюремному, особенно длительному заключению и пенитенциарной стигматизации. Среди них: декриминализация малозначительных и неопасных деяний с переводом их в разряд административных или гражданско-правовых деликтов; краткосрочное лишение свободы; ограничение свободы с применением административного надзора и электронного слежения; домашний электронный арест; общественные работы; пробации (испытания), позволяющие строго дифференцировать условия отбывания наказания в зависимости от его срока, поведения заключенного; развитие восстановительной юстиции при сохранении юстиции возмездной по делам о тяжких преступлениях; гуманизация режима, социально-гигиенических и «жилищных» условий содержания; условное осуждение; социально ориентированная реформа МВД; развитие ювенальной юстиции и др.
3.3 Эффективность мероприятий по профилактике рецидивной преступности
Исследуя данный вопрос, Е.В. Мазалов резонно замечает, что неправомерно при оценках итогов труда ограничиваться понятием «эффект». Эффект может быть велик, но если еще в большей степени возрастают затраты, то эффективность не повышается, а понижается . В его высказывании мы находим еще один новый элемент, без которого понятие «эффективность» не может отвечать своему назначению, — это затраты ресурсов на выполнение тех или иных работ, их соответствие полученным результатам. При таком подходе решающее значение приобретает принцип достижения максимального эффекта при минимальных затратах сил и средств.
Довольно распространенной в практике ошибкой является применение указанного принципа к людским ресурсам. Это выражается в необоснованном сокращении штатной численности без учета реальных возможностей выполнения заданного объема работ. В оперативно-розыскной деятельности подобная ошибка ведет к неправомерному предъявлению равных требований к подразделениям, имеющим различный штатный потенциал.
В итоге под лозунгом отхода от экстенсивного и перехода к интенсивному пути развития проводится идея максимализации конечных результатов, если даже в силу неоптимального распределения штатной численности ее явно не достает. Единственный критерий — высокий результат — поглощает все внимание сотрудников, отвлекает их от учета других, не менее важных аспектов — нагрузки работников, индивидуальной их результативности и т.п.
Здесь вольно или невольно забывается главное содержание оценки эффективности — установление соответствия затрат материальных и трудовых ресурсов полученному результату. Это объективное требование подменяется принципом «цель — любой ценой». Учитывая при оценке результатов работы произведенные затраты, не следует, как это часто бывает, пренебрегать фактором времени, который зависит от количества задействованных сил. Теоретически можно представить себе ситуацию, когда для раскрытия всех зарегистрированных в регионе преступлений делегируется всего один оперативный работник. В конце концов он, вероятно, сумеет выполнить порученное задание, но при этом об эффективности не может быть и речи, ибо конечный результат достигнут без учета общественных потребностей в результатах труда. При подобном подходе выигрыш в затратах людских ресурсов оборачивается проигрышем во времени.
Фактор времени имеет важное значение при оценке любого труда. Чем раньше достигнут результат, тем выше его значимость, чем меньше времени затрачено на выпуск конечного продукта, тем больший объем работы может быть выполнен. Учет данного фактора является одним из решающих условий объективной оценки труда, поскольку любые экономические, социальные и иные процессы протекают во времени.
Таким образом, можно констатировать, что эффективность выступает в виде относительного показателя, который характеризует соотношение результата и затрат.
Чем быстрее повышается результат по сравнению с затратами, тем выше эффективность производства . Указанная формула, как представляется, существенно упрощена: в ней нет такого важного элемента, как цель (или плановые показатели).
Кроме вышеуказанных признаков, весьма важным показателем эффективности является качество выполненного объема работы. Возможность оперирования им в органах внутренних дел существенно ограничена, что создает серьезные трудности при разработке критериев эффективности.
Многофункциональный, в значительной мере неформализованный характер работы оперативного состава не позволяет с уверенностью установить здесь нормативные показатели для каждого вида деятельности или отдельной трудовой операции. Этим преимущественно и объясняется тот факт, что до настоящего времени при оценке оперативно-розыскной и предупредительной (профилактической) работы в качестве базы отсчета приняты не нормативы, а либо идеальная цель (полное раскрытие зарегистрированных преступлений, недопущение правонарушений со стороны лиц, состоящих на профилактическом учете, и т.п.), либо фиксированные результаты деятельности передовых подразделений или отдельных сотрудников.
Рассматривая специфику труда оперативно-розыскных и предупредительно-профилактических аппаратов, необходимо учитывать феномен, который в определенной мере присущ и творческой деятельности сотрудников научно-исследовательских учреждений. Суть его заключается в том, что даже при самом добросовестном отношении к делу не всегда объем и интенсивность осуществляемых работ (затраты духовных, физических и материальных ресурсов) приводят к реальным результатам. Так, преступления прошлых лет иногда не раскрываются, несмотря на то, что по этим делам проведены все возможные мероприятия. Комплекс поисковых мер может не принести успеха по причине гибели разыскиваемого и отсутствия данных об опознании его трупа и т.п. В приведенном примере налицо выполнение большого объема труда и отсутствие осязаемого результата. Как быть в этом случае, какими критериями оценивать деятельность работников? Вопрос очень непростой.
Очевидно, что в подобных случаях стандартный подход к оценке труда посредством критерия эффективности неприемлем. Здесь, на наш взгляд, работу следует оценивать определением полноты планирования всех возможных мероприятий и качества их выполнения. Такой критерий, хотя и не содержит основного признака эффективности, т.е. результата, но привлекателен тем, что ориентирован на достижение цели и в нем находят отражение объем проведенных работ и затрат трудовых ресурсов. Кроме того, здесь ярко выражен элемент контроля исполнения, что всегда является залогом будущих успехов.
Поэтому, исходя из анализа существующих взглядов на понятие «эффективность», следует согласиться с определением, которое дал Л.Ш. Берекашвили, т.е. эффективность — это категория, выраженная количественными, качественными характеристиками конечных результатов труда и мерой их соответствия произведенным для этого затратам достижения целей функционирования системы . Представляется, что данное определение применимо при оценке работы исправительных учреждений и органов внутренних дел по борьбе с рецидивной преступностью. А уровень организации борьбы с рецидивной преступностью во многом определяется планируемыми мероприятиями по ее предупреждению. Повышение же эффективности планируемых мероприятий является одним из важнейших условий улучшения организации предупреждения рецидивной преступности. Причем под эффективностью мер предупреждения рецидивной преступности в более общем плане понимается рациональное использование сил и средств для достижения требуемых показателей при наименьших затратах труда и материальных ресурсов.
Идеальным результатом в предупреждении рецидивной преступности является ее полная ликвидация. Вместе с тем ставить такие задачи при составлении предупредительных мероприятий в текущих и перспективных планах преждевременно. Рецидивная преступность — это очень сложное явление, зависящее от многих причин и условий.
Успешное предупреждение рецидивной преступности зависит не только от времени воздействия на нее, но и от содержания работы государственных органов и общественности. Поэтому при планировании мероприятий по предупреждению рецидивной преступности следует ставить задачи постепенного, поэтапного сокращения рецидива. И эффективность планируемых мероприятий будет достигнута, если цели, которые ставятся при планировании, достигнуты при наименьших затратах.
Для правильной оценки работы исправительных учреждений и общественных организаций, занимающихся предупреждением рецидивной преступности, необходимы критерии оценки эффективности их деятельности.
Анализ и сопоставление концепций, изучение практики использования понятия «критерий эффективности» в различных областях знаний позволяет нам соглашаться с мнением о том, что применительно к деятельности исправительных учреждений и органов внутренних дел оно может быть сформулировано следующим образом. Критерий эффективности есть средство для суждения, эталон, мерило, выраженное количественными показателями, с помощью которых производится оценка эффективности деятельности отдельных работников, коллективов или в целом системы для достижения заданных целей . В данной роли критерий эффективности тесно связан с понятием «цель». Выступая как средство, регулирующее характер деятельности системы, он берет на себя функции целевой установки, реализация которой обеспечивает решение поставленных целей. При этом критерий эффективности служит не только стимулирующим началом, обеспечивающим выполнение работниками своих обязанностей, но и элементом контроля за таким процессом.
Проблеме выработки научно обоснованных критериев оценки эффективности деятельности исправительных учреждений и органов, служб и отдельных должностных категорий в правоохранительных органах России уделяется определенное внимание. Однако многие критерии оценки работы служб и подразделений по борьбе с преступностью разработаны недостаточно. К числу актуальных проблем, требующих своего решения в настоящее время, относится и разработка научно обоснованных критериев оценки управления деятельности исправительных учреждений и органов внутренних дел по борьбе с рецидивной преступностью, в т.ч. и планов работы по предупреждению рецидива. Без решения этой проблемы невозможно полно и всесторонне анализировать состояние рецидивной преступности, прогнозировать ее изменения в будущем и на этой основе планировать наиболее эффективные предупредительные мероприятия, т.к. эта борьба будет вестись не по главным, определяющим направлениям (позициям), а по второстепенным. Объективный критерий будет стимулировать совершенствование законодательства и повышение эффективности как уголовно-исполнительных, так и предупредительно-профилактических мер.
Для определения итогов выполнения планов работы исправительных учреждений и органов уголовно-исполнительной системы можно использовать балльный метод. Его в свое время применял, в частности, Л.Ш. Берекашвили при определении результатов деятельности органов внутренних дел по линии уголовного розыска. Решение о выборе этого метода основывалось на объективной оценке его возможностей, что подтверждалось международным опытом его применения в различных отраслях науки и техники. По нашему мнению, баллы должны даваться в одинаковом количестве по основным направлениям деятельности исправительных учреждений (средствам исправления осужденных). От того, как сотрудниками исправительных учреждений обеспечиваются установленный порядок исполнения и отбывания наказания (режим), общественно-полезный труд, воспитательная работа, общеобразовательное обучение, профессионально-техническое образование и общественное воздействие, зависит исправление осужденных и в конечном счете состояние рецидивной преступности среди этой категории лиц. Поэтому, используя балльный метод, можно количественно оценить работу исправительного учреждения по предупреждению рецидивной (пенитенциарной) преступности. Если каждое направление деятельности оценить пятибалльной системой (5 — отлично, 4 — хорошо, 3 — удовлетворительно, 2 — плохо, 1 — очень плохо), то максимальное число баллов будет 20, а минимальное — 4. Причем в понятие «отлично» и «очень плохо» следует включать такие результаты выполнения планов, которые являются лучшими или, наоборот, худшими в целом по определенной республике, краю, области. Этот же балльный метод можно использовать и при оценке работы горрайорганов внутренних дел по предупреждению рецидива среди различных категорий рецидивистов.
Преимуществом оценки работы по вышеуказанным показателям является их простота и доступность, что обеспечивает возможность получения своевременной информации об эффективности планируемых мероприятий и в зависимости от этого своевременного принятия дополнительных мер по нейтрализации негативных факторов и процессов, влияющих на состояние предупреждения рецидивной преступности.
Заключение
В первой главе были рассмотрены теоретические аспекты изучение рецидивов преступления, рассмотрены исторические аспекты множественных преступлений, в результате анализа данного параграфа были сделаны следующие выводы
а) отсутствие четкой терминологии, вместо этого использование общеупотребляемых в тот период слов (другоряд, трете, четвертые, двожды);
б) варианты множественности преступлений выступали лишь средством дифференциации уголовной ответственности, в качестве квалифицирующих признаков отдельных составов преступлений и были для судов обязательны;
в) чаще всего в нормах законодательных актов исследуемого периода встречается специальный рецидив (повторение), т. е. совершение тождественных преступлений при наличии осуждения за аналогичные преступные деяния. Данная разновидность множественности преступлений возникла и ранее всех (Двинская уставная грамота 1397 г.). Несколько позже, в 1497 г. (Судебник Ивана III), возникает прототип современной совокупности, состоящей из тождественных преступлений, и чуть позже 1649 г. — прототип совокупности преступлений, состоящей из разнородных преступлений;
г) исследуемые нормы изложены бессистемно, и к XIX веку возникает необходимость обобщения предписаний и последовательность их изложения с введением единой терминологии.
В результате анализа отношения рецидива с другими категориями преступлений было выявлено, что общественная вредность рецидива обусловлена тем, что повторными преступлениями рецидивисты умножают причиняемый гражданам, государству и обществу ущерб, а также тем, что эти преступники, будучи носителями преступных обычаев, нравов, активно распространяют их, способствуя криминализации населения. В данной ситуации проводимая законодателем и правоприменителем политика по усилению уголовной ответственности за тяжкие и особо тяжкие преступления и одновременно либерализации по отношению к нетяжким преступлениям должна найти свое отражение применительно к опасному и особо опасному рецидиву с соответствующим повышенным наказанием за эти виды рецидива на строго научной основе.
Необходимо признавать рецидив преступлений опасным при совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, если ранее оно было осуждено за тяжкое или особо тяжкое преступление.
Рецидив преступлений должен признаваться особо опасным при совершении лицом тяжкого или особо тяжкого преступления, если ранее это лицо два раза и более было осуждено за тяжкое или особо тяжкое преступление.
В параграфе проблемы и причины рецидива преступлений был проведен сравнительный анализ исследователей по данной теме, исходя из анализа было выявлено: По мнению Наумова А.В., рецидив является одним из видов повторности преступлений, наряду с неоднократностью и реальной совокупностью преступлений.
Фролов Е.А. и Галиакбаров Р.Р. под рецидивом понимают случаи совершения лицом, ранее судимым, любого нового преступления.
Яковлев А.М. не считает обязательным признаком рецидива наличие судимости у виновного перед совершением им повторного преступления; такой рецидив именуется «фактическим» (или криминологическим), в отличие от «легального» рецидива, для наличия которого требуется судимость перед совершением повторного преступления.
Виттенберг Г.В. считает рецидивистами тех лиц, которые совершили повторное преступление после применения к ним мер общественного воздействия за совершенные.
Во второй главе проведен анализ реабилитации и адаптации лиц при рецидиве преступления, рассмотрена социальная адаптация среди лиц, освобождаемых из мест лишения свободы, в предупреждении рецидива преступлений, рассмотрены правовые основы ранней профилактики постпенитенциарного рецидива преступлений, изучена роль исправительных учреждений в предупреждении рецидивной преступности.
В третьей главе рассмотрено правовое регулирование противодействия органов внутренних дел рецидивной преступности, дана оценка эффективности мероприятий по профилактике рецидивной преступности.
Список литературы
1. Бытко, И. Учение о рецидиве преступлений в российском уголовном праве. История и современность: Монография.-Саратов, 2012. — С.14.
2. Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. — №2(76), 2012. — Тольятти. — С. 93.
3. Ефимов М. А. Проблемы лишения свободы как вида наказания в законодательстве, судебной и исправительно-трудовой практике: автореф. дис. . д-ра юрид. наук. — Л., 1966.— С. 27.
4. Кистяковский, А.Ф. Элементарный учебник общего уголовного права. — Киев, 2012. — С. 10.
5. Комиссаров, А.Н. Уголовный закон // Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. Б.В. Здравомыслова. — М., 2010. — С. 28.
6. Коняхин, В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. — СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2012. — С. 29.
7. Малков В. П. Множественность преступле¬ний. — С. 21-22.
8. Малков В. П., Тимершин Х. А. Множественность преступлений: (понятие, социальная сущность, виды и правовое значение): учебное пособие. — Уфа, 2010. — С. 11.
9. Муравьев,В.В. Уголовно-правовые и криминологические аспекты рецидивной преступности молодежи: автореферат дис. канд. юрид. наук. 2001. // #/dissertstion1.narod.ru/avtoreferats3/b11.htm
10. Наумов,А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. 2-е изд., пераб. и доп. М., 2010. — С. 56.
11. Ниедре А. М. Понятие рецидива преступлений и уголовная ответственность рецидивистов: автореф. дис. . канд. юрид. наук. — Рига, 2011. — С. 7.
12. Салихов Ш.С. Неоднократность как вид множественности преступлений (исторический аспект) // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. — 2014. — №4. — С. 89.
13. Таганцев, С. Курс уголовного права. — С.-Петербург // Информационно-справочная система «Гарант»
14. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации с изм. от 07.12.2011 N 420-ФЗ)
15. Щепельков В. Проблемы конструирования института множественности преступлений // Уголовное право. — 2011.— № 1. — С. 45.
16. Шаргородский М. Д. Наказание, его цели и эф¬фективность. — Л., 2013. — С. 61-62.
17. Панько К. А. Рецидив в советском уголовном праве. — Воронеж, 2013. — С. 97.
18. Голик, Ю.В. Самый гуманный УК в мире // Известия. — 2014. — 6 марта
19. Толковый словарь русского языка: В 3 т. / Ред. Д. Н. Ушаков. — Изд. изм. и испр. Т. 1: А-М. — М.: Вече: Мир кн., 2011.
20. Русский текст под изд.: Псковская судная грамота // Исторические записки. Том 6. 1940. [электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: #/ krotov.info/acts/15/2/pskov_cud_r.htm.
21. Фролов, Е.А., Галиакбаров, Р.Р. Множественность преступных деяний как институт советского уголовного права. — Свердловск. 1967. — С. 9.
22. Яковлев, А.М. Борьба с рецидивной преступностью. — М., 1964. — С. 52.
23. Антонян Ю. М. Преступность в местах лишения свободы и ее причины // Уголовное право. 2002. № 4. с.104
24. Поздняков В. Критерии оценки исправления осужденного: какими им быть? // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2013. № 8. С. 45.
25. Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 1970 г. ст. ст. 31, 51, 54.
26. Герасименко А. Н. Актуальные проблемы борьбы с рецидивной преступностью. — Рига, 2009. С. 45.
27. Рецидивная преступность: правовые и социальные проблемы. — М., 2013. С. 17 — 30.
28. Поздняков В. Критерии оценки исправления осужденного: какими им быть? // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2013. № 8. С. 45.
29. Бондар А. Профилактика преступности и ее результаты // Законность. 2012. № 9. С. 4.
30. Агамов Г. Правовые и социальные проблемы предупреждения рецидивной преступности // Уголовное право. 2011. № 3. С. 88.
31. Приказ МВД РФ от 03.05.2003г. № 300 «Права и обязанности, порядок оформления документов», «инструкция по организации деятельности участкового уполномоченного милиции» п. п. 18.1 и 18.1.1
32. Минимальные стандартные правила обращения с заключенными № 64.
33. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях / Сост. и предисл. В. С. Овчинского. М.: ИНФРА-М, 2014. С. 37. Миненко П. В., 2012
34. Казак Б. Б. Организация воспитательно-профилактической работы с осужденными, отбывающими наказания, не связанные с лишением свободы: Учебное пособие. Рязань: Академия права и управления Минюста России, 2012. С. 102.
35. Криминология/ под общ.ред. А.И.Долговой. М.: НОРМА-ИНФРА -М,2012. С.734.
36. Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других «отклонений». 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Юридический центр Пресс,2012.С.435
37. Берекашвили Л.Ш. Проблемы оценки деятельности органов внутренних дел. М., 2011. С. 4-5.
38. Шанявский К. Роль оценок в познавательном процессе // Вопросы философии. 2009. № 3. С. 59.
39. Оптнер Ст.Л. Системный анализ для решения деловых и промышленных проблем. М., 2009. С. 56.
40. Каминская В.И. Теоретические проблемы социальной обусловленности и эффективности уголовного правосудия // Эффективность применения уголовного права. М.. 2013. С. 174.
41. Мазалов Е.В. Показатели и пути повышения эффективности производства. Л., 2012. С. 8.
42. Берекашвили Л.Ш. Указ. соч.С. 17-18.
43. Берг А., Черняк Ю. Информация и управление. М., 2012. С. 35-36.
44. Бигано И. Л. Функции органов управления. М., 2012. С. 98
45. Климата Д., Кинг В. Системный анализ и целевое управление. М., 2014. С. 238.
46. Берекашвили Л.Ш. Указ. соч. С. 69.
47. Филимонов В. Д. Общественная опасность личности преступника. — Томск, 2010. — С. 264-268
48. Фролов Е. А., Галиакбаров Р. Р., Свинкин А. И. Правовые и социальные аспекты множественности анти¬общественных деяний // Социально-психологические аспекты правового регулирования. — Свердловск, 2010. — Вып. 42.— С. 161.
49. Хисматуллина,Ю.Р. Совокупность преступлений: история развития и проблемы соотношения реальной и идеальной совокупности // Сибирский юридический вестник. — 2013. — №2.
50. Хрестоматия по истории государства и права России: Учеб. пособие / Сост. Ю.П. Титов. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2014. — С. 37.
51. Хрестоматия по истории государства и права России: Учеб. пособие / Сост. Ю.П. Титов. — М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2014. — С. 37.
52. Чорный, В.Н. Тенденции развития уголовно-исполнительного права // Всё о праве: информационный портал. 2012. [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: #/www.allpravo.ru/library/ doc101p/.
53. Шнитенков А. В. Множественность преступ¬лений: (понятие формы, значение): учебное пособие. — Оренбург, 2011.— С. 12.
54. Яковлев А. М. Борьба с рецидивной преступностью. — М., 2014. — С. 38.
55. Яковлев А. М. Рецидив как объект уголовной политики // Проблемы правосудия и уголовного права. — М., 2012. — С. 51.
|
Количество страниц учебной работы: 16 Содержание: "Содержание Введение 3 1. Основные положения герметизма 5 2.…
Количество страниц учебной работы: 71 Содержание: "Содержание Введение 3 Глава 1. Теоретические и методологические основы…
Количество страниц учебной работы: 17 Содержание: "Содержание Введение 3 1. Персонализм Н.А. Бердяева 4 2.…
Количество страниц учебной работы: 4 Содержание: "Эссе Суть и философское значение теории социального государства Список…
Количество страниц учебной работы: 4 Содержание: "Современные представления о научном познании. Современная научная картина мира…
Количество страниц учебной работы: 4 Содержание: "Современные представления о научном познании. Современная научная картина мира…