Контрольная работа. Критики чистого разума И. Канта.

Контрольная работа. Критики чистого разума И. Канта.

Фрагменты работы:

Великий человек обрекает других на то, чтобы его объясняли
Г.В.Ф. Гегель

«Критика чистого разума» Иммануила Канта является одним из ключевых и вместе с тем одним из сложнейших произведений мировой философии. И хотя со времени её опубликования прошло уже 230 лет, её содержание по-прежнему нуждается в осмыслении и в придании ему более ясной формы изложения. Сам И. Кант в Предисловии ко второму изданию «Критики чистого разума» дважды высказывается в том духе, что тем людям, которые «…обладают способностью ясного изложения, я предоставляю завершить работу над кое-где неудовлетворительной формой моего изложения. Быть опровергнутым в данном случае опасаться нечего; опасаться следует другого – быть непонятым» [6, С. 103].
Прежде чем приступить к рассмотрению собственно «Критики чистого разума», необходимо охарактеризовать интеллектуальную атмосферу той эпохи, в которую она была написана.

Интеллектуальная атмосфера эпохи Просвещения

В период Средневековья христианский догмат о сотворении мира единым Богом развернул мировоззрение людей на 180?. Мир стал восприниматься ими как единое целое, а все его части и единичные образования – принадлежащими его целостности и подчиненными ей. Если сознание древнего языческого человека ещё «плясало» от окружающих его единичных предметов, то сознание нового монотеистического человека уже стояло на точке зрения мира как целого и исходило из неё как единственно данной.
Этот же догмат о сотворении мира единым Богом побуждал человека Нового времени не только пассивно созерцать мир, но и активно познавать его. Логика проста: коль скоро мир создан Богом по его образу и подобию, то, следовательно, изучая его (мир), мы будем познавать Бога в его внешнем проявлении. Данная установка давала исследователям Нового времени моральное право на развитие наук.
Каждая возникающая наука находила какую-либо «свою» часть (область) мира, которую делала предметом своего познания. Исследуя её, она вырабатывала собственный круг понятий и определений, посредством которых вводила данную часть мира в мышление человека. Например, механика объясняет движение небесных тел посредством таких понятий, как пространство, время, место, масса, падение, ускорение и т.д. Химия раскрывает качественные различия вещества планеты, используя понятия: оксид, гидрат, соль, кислота, основание, щёлочь и т.д. Если мы уберём эти понятия из своего мышления, то вместе с ними из него исчезнет и та область мира, которую они представляют.
Успешное развитие частных наук вело к тому, что в сознании человека Нового времени стало формироваться противоречие между сферой его образного представления и сферой его мышления. Утвердившаяся в представлении человека до уровня инстинкта монотеистическая картина мира, показывающая его как единое целое, требовала такого же отношения к нему и со стороны мышления. Но мышление, обретшее свою свободу в частных науках, продуцировало материал противоположного свойства. Оно наполняло себя разрозненными понятиями и определениями, которые объясняли мир лишь по частям и фрагментам. И чем больше развивались науки, чем богаче становился арсенал эксплуатируемых ими понятий, тем острее делалось это противоречие.
Преодолеть его можно было только за счёт внесения корректив в мышление человека. Для этого, в свою очередь, требовалось привести принцип формирования научного знания в согласие с принципом монотеистических религий. Если догмат о сотворении всего сущего Богом требует от человека мыслить мир как единый организм, то подобным же образом его должны были показывать и развивающиеся науки.
Для достижения этой цели существовал один путь: сведения всех уже выработанных и эксплуатируемых мышлением научных понятий в единую систему – всеобщую науку, которая должна была показывать мир как единое целое. Одним из первых идею создания такой всеобщей науки высказал Рене Декарт. Исходя из признания всеобщей упорядоченности мира, он полагал, что и наука о нём должна иметь такой же всеобщий упорядоченный характер. Затем эту идею подхватил Готфрид Лейбниц, который всерьёз планировал написать фундаментальный труд о всеобщей науке (scientia generalis), но в итоге так и не написал его.
Саму возможность создания такой единой науки европейские рационалисты связывали с деятельностью человеческого разума. Слова «наука», «единство знаний» и «разум» воспринимались в то время если не как синонимы, то всё же очень близкими по смыслу. «Рационалистический постулат единства – вот, что владело умами эпохи… Понятие единства и понятие науки являлись полностью заменяемыми понятиями» [8, С. 37], – пишет Э. Кассирер в своей «Философии Просвещения». И далее продолжает: «Функция объединения как таковая признаётся основной функцией разума» [8, С. 38].
Но как должен был действовать разум, решая такую задачу? Каким принципом он должен был руководствоваться, выстраивая всеобщую систему понятий? Изначально ответа на эти вопросы не знал никто. И только предпринятые в XVIII в. реальные попытки конструирования такой системы привели в итоге к выработке понимания метода её создания.
Первым на этом пути был опробован алфавитный принцип всеобщей систематизации понятий. Уже в XV-XVI вв. в различных ремёслах и искусствах стали создавать наставления, которые приобретали форму словарей. В самом конце XVII в. вышел «Исторический и критический словарь» П. Бейля, в котором статьи располагались в алфавитном порядке. Затем в Англии появилась «Энциклопедия, или Всеобщий словарь ремесел и наук» Э. Чэмберса. По его примеру во Франции во второй половине XVIII в. под руководством Д. Дидро и Ж. Даламбера была создана «Энциклопедия, или Систематический словарь наук, искусств и ремесел». В предисловии к ней говорилось: «Цель Э. – объединить знания, рассеянные по поверхности земной, изложить их в общей системе для людей, с которыми мы живем, и передать их людям, которые придут за нами».
Алфавитный принцип позволяет собрать в одной книге неограниченное число понятий, что можно рассматривать как его достоинство. Однако предлагаемый им порядок их систематизации имеет чисто внешний, формальный характер и сам по себе никак не способствует появлению в головах людей единой научной картины мироздания.
В начале XVIII в. ученик и последователь Лейбница Христиан Вольф предложил другой принцип всеобщей систематизации понятий – в порядке их внутренней связи, где каждое последующее понятие должно быть связано с предыдущим и одно предполагать другое, аналогично частям человеческого тела. Если алфавитные энциклопедии представляли собой агрегат знаний, то Вольф намеревался выстроить свою систему в виде организма: «Системой поистине называется скопление, связанное между собой посредством собственных принципов» [Цит. по: 9, С. 63] .
Первое, с чем он столкнулся, решая эту задачу, было то, что научные знания, как оказалось, содержат в себе внутренние различия. Все науки, во-первых, делятся на фундаментальные и прикладные, т.е. на те, которые заняты познанием мира как такового, и те, которые нацелены на практическое применение материалов и явлений природы для нужд человечества. Во-вторых, каждая наука имеет в себе две составляющие: а) рациональное содержание – все те понятия и определения, посредством которых та или иная область мира становится достоянием мышления людей, и б) позитивное содержание – все те формулы, расчёты, таблицы, базы данных и т.д., которые имеют прикладное значение и применяются в практической жизни людей.
Исходя из этого различия Хр. Вольф разделил свою систему на две части: а) теоретическую часть, целью которой было показывать мир таким, каков он сам по себе (учение об истине); б) практическую часть, содержащую в себе необходимые для практической жизни людей знания (учение о благе и пользе). В каждой из этих частей он выделил два уровня наук: а) высшие, или рациональные науки, основанные на разуме и чистых понятиях; б) низшие, или эмпирические науки, основанные на опыте и опытных понятиях и имеющие прикладное значение.
В теоретической части главное место заняла «Метафизика», которую он разделил на четыре науки:
1) онтологию – науку об основаниях всех вещей;
2) космологию, или учение о мире;
3) психологию, или науку о душе и духе вообще;
4) теологию – учение о Боге.
Однако на деле Вольфу удалось воплотить свои грандиозные планы лишь частично. Он не сумел построить заявленную систему «строго доказательным дедуктивным методом». Более или менее успешно он реализовал лишь отраслевой принцип распределения понятий (по отраслям знаний). С этой целью он выделил и описал несколько десятков наук. Но в рамках каждой такой науки он действовал отнюдь не «строго доказательным дедуктивным методом», а его полной противоположностью – методом философской эклектики. Это значит, что очертания выделенных наук не имели у него чётких границ. Преемственная связь между ними не прослеживалась. Теоретические и прикладные знания часто перемешивались между собой. Рациональные и эмпирические понятия распределялись произвольно. Их содержание излагалось догматическим способом, допускающим любые разрывы и перескоки мысли. «Все его заявления относительно ясности и отчетливости в понятиях и принципах, обоснованности и строгой доказательности связи между ними, его претензии на создание целостной и универсальной системы философского знания, построенной на основании единого и точного метода, во многом оказались не более чем декларацией о намерениях, выполненной крайне искусственным и внешним образом, с многочисленными огрехами и нестыковками как логического, так и содержательного порядка» [4, С. 18] – пишет В.А. Жучков.
Тем не менее для середины XVIII в. разработанная Хр. Вольфом отраслевая система знаний являлась прогрессивным шагом, продиктованным необходимостью вытеснить из образования уже пережившую своё время схоластическую философию. Она получила широкое распространение, а созданные им учебные руководства по различным дисциплинам служили основой университетского образования в Германии (и не только) вплоть до появления критических работ Канта. За это вся образованная Европа выразила ему свою благодарность. Правители ряда стран, включая нашего царя Петра I, зазывали его в свои академии.
Но главный урок, который преподал молодому поколению философов Хр. Вольф, состоял в том, что прежде чем строить такую всеохватывающую систему понятий, необходимо было определиться с методом её возведения. А поскольку сама возможность создания такой системы напрямую связывалась с деятельностью разума, то первым делом требовалось разобраться с тем, что такое человеческий разум, какими возможностями он обладает на этом пути. Вот эту задачу, быть может, сам того не желая, выдвинул на первый план Хр. Вольф, и именно её решению посвятил свою «Критику чистого разума» И. Кант.

Апостериорные понятия рассудка

Неудачу Вольфа в достижении им самим же правильно заявленных целей по созданию всеобщей системы «ясных и отчётливых» понятий Кант увидел в том, что ему (Вольфу) необходимо было «…сначала подготовить себе почву посредством критики самого чистого разума» [6, С. 99]. Учтя его отрицательный опыт, Кант сосредоточил своё внимание на исследовании творческих способностей человеческого мышления. Эту задачу он решает в два этапа. На первом выясняет, как мышление создаёт понятия предметов, данных нам в опыте (в чувственном восприятии). Такие понятия он назвал апостериорными. На втором исследует, как оно создаёт понятия таких предметов, которые выходят за границы нашего опыта: мир, Бог. Их Кант назвал чистыми априорными понятиями.
Сначала Кант выявляет различие между эмпирическим и чистым познанием, а также между аналитическими и синтетическими суждениями. Затем исследует сам процесс производства знаний, в котором выделяет три ступени: созерцание (чувственность), представление (воображение) и мышление. Так как именно мышление человека, в конечном счёте, производит понятия предметов, то далее Кант переходит к науке о мышлении. Исследовав единственно существовавшую на тот момент формальную логику Аристотеля, он приходит к выводу, что она имеет существенный недостаток. Она работает с уже готовыми понятиями и не показывает того, как они создаются. Этой проблемы она вообще не касается. Похожие оценки давали формальной логике и многие его предшественники: Р. Декарт, Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк и другие.
…
Априорные понятия разума

Далее Кант переходит к исследованию того, как мышление создаёт понятия таких всеобъемлющих предметов, которые выходят за рамки обычного круга вещей, данных нам в опыте. Их он называет чистыми априорными понятиями, или трансцендентальными идеями. Производство таких понятий составляет задачу второй (высшей) ступени мышления – разума. Если рассудок ещё привязан к созерцаниям и представлениям вещей, то разум начинает свою работу, отталкиваясь от уже имеющихся в мышлении результатов деятельности рассудка. Он работает с тем материалом, который уже содержится в самом мышлении человека. Таковым являются: а) врождённые категории и б) созданные рассудком при посредстве категорий апостериорные понятия предметов.
Из этих двух видов мыслительного материала разум в своей конструктивной деятельности может использовать только категории. Апостериорные понятия, которые основаны на опыте, он оставляет в распоряжении рассудка. Так как понятие любого предмета возникает через соединение чувственных восприятий с категориями, сами категории имеют универсальный характер. Они потенциально относятся ко всем предметам вообще, ко «всякому возможному опыту». Иначе говоря, категории могут применяться ко всем вещам вообще, которые есть в этом мире и которые мы (люди) способны воспринимать.
Это очень важный пункт учения Канта! Именно здесь он усматривает переход мышления со ступени рассудка на ступень разума. Основанием для этого перехода служит мысль о том, что категории имеют отношение ко всякому возможному опыту: «Каждый отдельный опыт есть только часть всей сферы опыта…, понятия же разума имеют в виду полноту, т.е. собирательное единство всего возможного опыта» [7, С. 148].
«Каждый отдельный опыт» – это ограниченный объём чувственных восприятий какой-либо конкретной вещи. А «собирательное единство всякого возможного опыта» – это мысль о том, что категориальное мышление человека имеет отношение ко всему тому, что существует в этом мире. Если мы подвергнем инверсии процитированную выше фразу Канта: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категорий», то получим следующую формулировку: «С помощью категорий мы можем мыслить все предметы вообще», т.е. всякий возможный опыт.
Таким образом, оттолкнувшись от чувственных восприятий, Кант сначала приходит к находящимся в мышлении категориям: «Мы не можем мыслить ни одного предмета иначе как с помощью категорий». Затем он отталкивается от категорий и переходит к идее всякого возможного опыта: «С помощью категорий мы способны мыслить все предметы вообще», суть всякий возможный опыт. Категории становятся средним членом, связующим данный в восприятии каждый отдельный опыт с интеллигибельной идеей всякого возможного опыта.
Но как в голове человека появляется сама мысль (идея) о «собирательном единстве всего возможного опыта»? На это Кант отвечает: в силу поступательного развития формы мышления. На ступени рассудка мы строим суждения. Например: «Данный цветок – роза». На ступени разума мы связываем суждения между собой и выстраиваем умозаключения. Например: «Данный цветок – роза. Роза – это кустарник. Следовательно, данный цветок – кустарник». В составе умозаключения одно суждение становится меньшей посылкой, другое – большей. Суть умозаключения состоит в том, что меньшая посылка подводится под большую и обусловливается ею. Большая посылка остаётся при этом необусловленной. Чтобы сделать и её обусловленной, необходимо построить новое умозаключение, в котором бывшая большая посылка становится меньшей и подводится под новую большую посылку. Новая большая посылка также остаётся необусловленной и что бы сделать её обусловленной, требуется выстроить новое умозаключение. И т.д. При этом каждое следующее умозаключение даёт нам понятие более высокого уровня общности, чем предыдущее. Например: «Роза – это кустарник. Кустарник – это растение. Роза – растение». «Кустарник – растение. Растение – это живой организм. Кустарник – это организм». «Растение – организм. Организм – это материя. Следовательно, растение – это материя».
В итоге подобная цепочка умозаключений заканчивается таким понятием, которое охватывает собой всё то, что существует в этом мире. И не суть важно с какого конкретного предмета мышление начинает строить эту цепочку. Во всех случаях оно с необходимостью приходит к такому всеобъемлющему понятию, объём которого соответствует идее «собирательного единства всего возможного опыта» [6, С. 355].
…
Заключение

Такова, по Канту, схема деятельности человеческого разума, создающего чистые априорные понятия – трансцендентальные идеи. С одной стороны бесконечной шеренги всякого возможного опыта мы находим понятие субъекта-человека, воспринимающего это опыт. С другой стороны – понятие объекта-мира, поставляющего этот всякий возможный опыт. А над ними объемлющее их понятие Бога – причины существования человека и мира. Но когда разум пытается заполнить эти чистые понятия содержанием, он порождает противоречивые умозаключения: паралогизмы, антиномии и бездоказательные доказательства бытия Бога.
В этом пункте учение Канта о разуме зашло в тупик. На первом направлении оно упёрлось в паралогизмы, на втором – в антиномии. Чтобы преодолеть паралогизмы, требовалось определиться с происхождением категорий. Являются ли они сугубо субъективными данностями мышления либо пришли в него из внешнего мира и отражают его (мира) объективное содержание?
…
Библиографический список

1. Васильев В.В. Подвалы Кантовской метафизики. (Дедукция категорий). М.: Наследие, 1998. 160 с.
2. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии: Кн. 3. Соч.: В 14 т. Т. XI. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1935. 528 с.
3. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М.: Мысль, 1986. 416 с.
4. Христиан Вольф и философия в России. // Редактор-составитель В. А. Жучков. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2001. 398 с.
5. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М.: Политиздат, 1974. 271 с.
6. Кант И. Критика чистого разума. Соч.: В 6 т. Т. 3. М.: Мысль, 1964. 780 с.
7. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей проявиться как наука. Соч.: В 6 т. Т. 4. Ч. 1. М.: Мысль, 1965. С. 67-310.
8. Кассирер Э. Философия Просвещения. М.: РОССПЭН. 2004. 400 с.
9. Крупнин Г.Н. Философия Хр. Вольфа в контексте теоретической проблематики Нового времени // Философский век. Альманах 3. Христиан Вольф и русское вольфианство. К 275-летию Академии наук. СПб., 1998. С. 47-72.
10. Труфанов С.Н. Об основных положениях «Критики чистого разума» И. Канта. «Новое в психолого-педагогических исследованиях». №3, 2010. С. 78-93. #/trufanov_sn.sama.ru/Kantkr.htm

Работу добавил: Сергей.

Скачать весь реферат:

СКАЧАТЬ ТУТ